Онлайн книга «За речкой шла война...»
|
Низко нагнувшись к пыльной земле и вглядываясь в темноту, они медленно побрели в поисках стартовой позиции. Обоих качало и мутило, в голове шумело, кровь пульсировала в висках, липкий пот лил ручьями. Беспрестанно спотыкаясь и запинаясь, всё же начало следов нашли. – Уф-ф-ф! Уже легче! Вот мы тут спрыгнули, – произнес глубокомысленно Хлюдов. – Так… В какую сторону ушел паровоз? Никита безнадежно пожал плечами. – А с какой стороны вагона по отношению движения мы в Ашхабаде загружались? Справа или слева? Никита безнадежно пожал плечами. Хлюдов вытянул руки вперед и спросил: – А какая из них правая? – Это с какой стороны посмотреть. И относительно чего. Относительно вокзала или относительно платформы? – Ты меня не путай!.. Мы подошли к вагону, сели, поезд поехал. Потом туркмен нас высадил. На какую сторону тамбура, он нас выпроводил, Никит? – Ты меня сам не путай! Погоди… определяюсь! Я вот сюда лицом спрыгнул и после этого туда… И поезд уехал. Туда? Туда уехал? – А мне кажется, мы выскочили вот так, – Хлюдов изобразил как, – и поезд отправился в противоположную сторону. Ту-ту-у! – Э-э-э! Нет-нет! Вагон пересек переезд! Мы к этим доскам возвращались! – Точно уверен? А не то будем хвост уехавшего вагона догонять. А нам надо в противоположную сторону! – Уверен. Туда! – А я нет, не уверен! Когда мое тело покинуло тамбур, я даже имя свое не вспомнил. Это ты меня Вовой назвал! А может, я Арнольд, Альберт или Альфонс? – Альфонс, как есть альфонс! – Кто есть я такой, что за существо? – продолжил Хлюдов. – Разумное ли? – Конечно, неразумное. Выжрали на круг почти канистру рома и водки. Я ж тебе говорил: хватит Вовка, хватит! А ты… – Я?! Что – я?! Вот Вове и высказывай претензии! А я – просто Ваня! Иван! – Еще скажи – Иван Поддубный! – И скажу! А скажешь, нет? Это ты все за дружбу русско-осетинскую пил. За мир во всем мире! За братский Кавказ! Интернационалист хренов. А я боролся! Выигрывал умственно и физически. О-о, сколько я выиграл!.. – Ну и где оно? – Дык… выпили. И конфеты, главное, пожрали… А я жену хотел порадовать. Ну, ничё! Фак ю, фак их! – с кошмарным акцентом произнес Хлюдов культовую иностранную матерную фразу. – Лучше бы нам всё-таки сейчас не фак, – урезонил Никита. – Лучше бы нам… вперед топать, что ли… Вперед! Шли некоторое время по шпалам, спотыкаясь и чертыхаясь. В конце концов ломать ноги надоело, сошли на насыпь. Но там – старые рельсы, металлические скобы и костыли, прочий хлам. Как-то само собой получилось – свернули на проселочную дорожку, вдоль «железки». Шлишли-шли… – Стоп! Володя! Мы идем куда-то не туда! – Куда – не туда? – В никуда! Где рельсы, вдоль которых мы шли? Где шпалы о которые мы копыты сбивали? Где? Только не рифмуй. Огляделись. Луна, камыши. – Ты куда меня завел, Сусанин?! – заблажил Хлюдов. – Я завел? Ты сам сказал, что надоело козлом скакать по шпалам! Ты первый уклонился от маршрута! – М-да? Вообще-то мы верно идём. Видишь, поезд идёт? Скоро к нему выберемся. Сядем и поедем. – Нет, Вова! Никуда мы на нем не приедем. Это иранский поезд. И идет он в Тегеран или Мешхед! – осенило Никиту. – Тебя и меня персы шлёпнут на месте. Как красных командиров. Или, вернее, как комиссаров… – С чего ты взял, что поезд иранский? – А с того, что рельсы были справа от нас. Мы ушли влево. И поезд бежит с левой стороны! А должен быть справа! – Уф-ф! Лейтенант Ромашкин, ты мне опять мозги запудрил! Не трещи так быстро: право, лево, вправо, влево. Повтори помедленнее и покажи рукой. Никита, чуть протрезвевший на воздухе, повторил медленно и показал рукой. – М-да, – процедил сквозь зубы Хлюдов. – Вот это фокус-покус. Мы топаем в Иран. Интересно, границу уже перешли? Если да, то почему мы её не заметили? Где полосатые пограничные столбы? Где контрольно-следовая полоса? Где парни в зелёных фуражках? А мне басни рассказывали, что граница на замке и ключи утеряны. До утра брели обратно наугад. Окончательно выбившись из сил, прилегли под кустиком на бугорке. Их окончательно сморило. Спать… Мучили кошмары. Пустыня, жажда, чудовища. Нет, не сон, а явь. Проснулись от яркого палящего солнца. Огляделись и ужаснулись. Никакой дороги не было. То, что ещё вчера было колеёй, оказалось твердым солончаком. Вернее, солончаковым плато. Выжженная земля справа, слева, впереди и сзади – до горизонта. Сиротливый кустик, под которым они ночевали, – единственная растительность. – Кошмар! – охнул Хлюдов. – Кошмар! – согласился Ромашкин. – Куда нас с тобой занесло? До чего же пить хочется! Горло огнем горит. – Может, арык найдем… Но из арыков лучше не пить. В них одна зараза плавает. Будем искать колодец. – Где ты будешь его искать? – Там… – махнул неопределенно рукой Хлюдов. – А если там не отыщем? – Тогда будем копать здесь. Выроем колодец, по местному – кяриз. – Чем? – Руками! И… подручными средствами. Вырыть кяриз в выжженной пустыне – дело безнадёжное. Вот кабы людей найти. Но никаких признаков присутствия человека не наблюдалось: ни в виде жилья, ни в виде машин, ни в виде мусора, ни в качестве испражнений. Птицы не летали, верблюды не бродили, овцы не паслись. Ровным счетом ничего. Только тушканчики время от времени перебегали то вправо, то влево. Ну, раз тушканчики, значит, всё-таки это не Марс, а Земля. Уже хорошо! – По-моему, мы в какой-то то ли лагуне, то ли шхере. Но только пересохшей! – предположил Хлюдов. – Видишь: и вправо и влево, и вперед и назад у горизонта края задираются. Поэтому мы ничего и не наблюдаем! Идем-ка, друг мой, назад. Откуда пришли. – А откуда мы пришли? Хлюдов огляделся, но их следов в обратную сторону не наблюдалось. Так что явиться сюда они могли с любой стороны. – Сволочь ты, Ромашкин! Так вчера нажрался, что даже не соображал, как шел? И меня напоил. – Я?! Ты сам меня поил! Кто купил ром? Кто водку хлестал с абреками? Кто пьянку организовал? – Я… – сознался Хлюдов и сразу оживился: – Никита, а ведь у нас ещё есть ром и водка. Это ж жидкость! От жажды не умрем! Будем пить и идти, пока сможем! – А если просто пить? Без ходьбы? – робко предложил Никита. – Приляжем, подождём, когда нас найдут спасатели. – Наивный! Кто найдёт? Кто будет искать? Никто же не знает, что нас сволочь-проводник высадил на том занюханном полустанке. Да и от того полустанка мы ушли далеко-о… И от рельсов – далеко-о… Блин! Семенили бы себе по шпалам и семенили потихоньку. Уже в Педжене были б, пивом похмелялись… Ладно, давай рому хлебнём, что ли. Или водки хочешь? У нас ещё бутылка «Столичной». |