Онлайн книга «За речкой шла война...»
|
– Наверное, ужинать пошли, товарищ подполковник. Я их недавно видел, – соврал Никита, выгораживая товарищей. – Ладно, попозже зайду, проверю опять. А как у тебя в роте обстановка? – Всё нормально, без происшествий. Наряд по столовой через полчаса придёт, остальные смотрят телевизор. В двадцать один ноль-ноль – праздничный ужин и отбой. Завтра мероприятия в соответствии с планом: лекция, беседа, футбол, кино. – Молодец, понимаешь ли! А как порадуешь комбата, чем поздравишь? – М-м-м. Разрешите предложить коньяк? – Нет, я его не люблю, он воняет, понимаешь ли. – Тогда и ром предлагать не буду. – Правильно, не предлагай, о-о-облисполком! Водка есть? Никита замялся. Водка, в принципе, была. Но не его, а ротного. Да и стояла она в командирском сейфе. – Ну, чего топчешься? Есть? – Есть немного. – Так наливай, не жмись, понимаешь ли! Ромашкин открыл ключом сейф и достал поллитру. – Ого! Немного! Я что, слон? Полная бутылка, а он говорит немного. Ох, Ромашкин, оправдываешь свое прозвище – Рюмашкин! – Да это ребята шутят, я водку вообще мало пью. – Мало, мало… От ведра мало отхлебываешь? Наливай! Не топчись, в ногах правды нет! Садись. О-облсполком… Никита налил комбату стопку до краев, поставил на стол тарелку с маринованными помидорчиками, нарезал колбасы. – А ты что, так и будешь смотреть мне в рот? Бери стакан! Полный наливай, лейтенант. С комбатом пьёшь! Краев не видишь? Никита вздохнул и подчинился. – Ромашкин! Поздравляю тебя с Новым годом, понимаешь ли! Желаю тебе стать настоящим офицером и всего самого наилучшего, понимаешь ли! Вот так. О-о-облисполком! – Алсын опрокинул стопку в бездонную глотку. Крякнул, съел огурчик, обтер усы и, хитро улыбаясь, зацепил криволапой рукой бутылку со стола: – Ты сегодня ответственный, поэтому водку конфискую. Не ровен час, напьёшься и завалишь дело. – К-какое дело? – За порядкой следить! Запомни, лейтенант: порядка сама не приходит. Её надо наводить ежедневно и ежечасно. И еженощно! Понят-тна? – Понят-тна! – не удержался Никита. – Ты что, лейтенант, меня сейчас дразнил? – Нет, я просто, чтобы вам было понят-тна – бутылка не моя, ротного. – Передай привет ротному и моё персональное спасибо за водку! Понят-тна? – Так точно! Панят-тна! – Юморист? У меня сегодня настроение хороший. Накажу как попало в следующий раз, завтра. Точнее, в новом году! Ушёл. Зато спустя пять минут пришел Рахимов, замполит батальона. Толсто намекнул, что не прочь выпить с подчинённым коньячку. Да что тут, мёдом намазано?! Ну, положим, не мёдом… Выпили. Налили по второй. И в канцелярию ворвался начальник штаба Давыденко: – Вот так! Уже пьёт! Лейтенант! Я кому вчера говорил быть трезвым, как стекло? – Ну, мне. – Без «ну», товарищ лейтенант. Не запряг, не нукай. – Мирон, это я его подбил… на мелкое нарушение дисциплины! – успокоил Рахимов. – Ага! – кивнул Никита. – А перед товарищем Рахимовым приходил товарищ Алсынбабаев… подбивал… Вы коньяк будете, товарищ майор? – Нет, посмотрите на него! Я его ругаю, а он меня споить пытается! Я на дежурстве! – А шампанского будете? – Шампанского? Хорошо. Шампанского наливай! Новый год всё-таки. Э, не в рюмку же! В стакан… Ладно, коньяку тоже добавь. Коктейль «Бурый медведь». Ну, с Новым годом! За укрепление воинской дисциплины! – Давыденко заглотил «Бурого медведя», бесцеремонно набил карманы шинели орехами, выбрал самое крупное яблоко, апельсин и удалился. – Вот человек! – не выдержал Никита. – Всё настроение испоганил! Плюнет в душу и счастлив от этого! Ещё и ограбил! Петух гамбургский! – Вот это ты зря – про петуха. Ещё скажи, я тебе тоже плюнул и тоже ограбил, – благосклонно подмигнул Рахимов. – Не болтай о начальстве в присутствии другого начальства. – Ну, что-о вы! Никогда не скажу. Да и не болтаю я… – Тогда – удачи! Бывай, лейтенант! В будущем году свидимся. Век бы вас всех не видеть! Никита допил оставшуюся половину бутылки шампанского – выдыхается ведь. Вдруг захорошело. Почему ж вдруг? Всё логично. Всё начальство отметилось и ушло. И по анекдоту: «Савсэм один! Савсэм один!». Печаль переходящая в бурную радость. Конечно, одному немного грустно, но ведь можно и Колчакова позвать с первого этажа. Вадик – душа-человек! Тем более, когда есть что выпить… А можно выпить и с собственным отражением, чокнувшись в зеркале. Старинный способ избавления от одиночества. Никита плеснул в рюмку чуток рому и цокнул ею по зеркалу: – Ваше здоровье, Никита Александрович, долгих лет жизни! Счастья и здравия! Расти большим во всех местах! Полегчало еще больше. Нет, в самом деле! Чего сидеть дома в Новый год? К Хлюдовым – было б занятно, но больно ласково глядит его сестра, ластится кошкой, глазками стреляет, не было б скандала! Идти нажраться в общагу – невелико удовольствие, закончится потасовкой и массовым блёвом в туалете. А так – бойцам отбой, телик – в канцелярию. И смотри концерты до утра! С самим собой-любименьким! Кр-расота! Гм, страшная сила… Ага! С самим собой-любименьким – ка-ак же! Рано пташечка запела. Дверь приоткрылась, и в нее прошмыгнул Колчаков. – Ты чего, Вадик? Гонится кто? – Это я от начштаба прячусь. Надоел. Ему делать не хрен, он у меня в канцелярии сидит, в шашки играть заставляет. А я их терпеть не могу. Наливай, а то уйду! Ну на… Йо-хо-хо… И бутылку рома… Ополовинили… – Ох, хорошо! – Вадик Колчаков по-хозяйски расположился, вытянув длинные ноги – ладно, что не на стол, а на стул. Выковырял из мятой пачки сигарету, закурил, пуская кольца. – Ну, вот что! – неожиданно для себя взвился Никита. – Гаси хабарик! Гаси! – Чего-чего? – Того-того! Ведешь себя, как свинья. Явился с пустыми руками, пьёшь мой ром, грязные сапоги задрал выше головы! Да ещё и куришь! А мне тут ночью спать. – Какое «спать»?! – отпарировал Вадик, но ноги со стула снял. – Де-жу-рить, понял! Не спать, лейтенант, не спаать! Тебе ж ещё на доклад к начальству. Заметь, сегодня. – Так вместе и пойдем. Ты будешь говорить, а я буду рядом стоять и молчать. В крайнем случае с умным видом кивну. – Не, с умным – уже не получится. Рожа в багровых пятнах, разит от тебя как… Да нету аналогов! – Нету, да? – Нету! Собирайся, пойдем к замполиту. Авось, Бердымурадов не заметит, что мы употребили. И лучше поскорее, пока нас не развезло. Пошли! |