Онлайн книга «Милая девочка»
|
– Охраняют нас, – осторожно отвечаю я. Не стоит говорить, что они охраняют ее, ведь она может разволноваться, поняв, что в этом есть необходимость. – От кого? – не унимается Мия и поворачивается, чтобы разглядеть полицейских. Одна машина движется за нами. Вторая остается у дома, чтобы наблюдать за ним в наше отсутствие. – Милая, тебе нечего бояться, – произношу я вместо ответа на вопрос. Она успокаивается и смотрит в окно, кажется мгновенно забыв об эскорте. Мы едем по улице. Вокруг тихо и безлюдно. Дети вернулись в школы после зимних каникул и больше не играют перед домом, не лепят снеговиков и не бросаются снежками, что обычно сопровождается шумом, смехом и криками. Рождественские огни потушены, надувные Санта-Клаусы лежат, погребенные под толщей снега. В этом году Джеймс не позаботился оформить дом к празднику, хотя я на всякий случай подготовила все заранее. На всякий случай. Вдруг Мия вернется домой, и у нас будет повод устроить веселье. Она дала согласие на лечение гипнозом. Долго уговаривать ее не пришлось. Сейчас Мия соглашается почти со всем. Джеймс был против; он считает гипноз шарлатанством, так же как и хиромантию, и астрологию. Я готова верить во все, что сможет помочь. Даже если Мия вспомнит лишь секунду из проведенных неизвестно как месяцев, это все равно будет стоить тех огромных расходов и многих часов в приемной доктора Родос. Всего неделю назад мои знания о гипнозе были весьма скудными. После ночного исследования вопроса в Интернете я стала более подготовленной. Гипноз, как я поняла, расслабляет человека, погружая в состояние, напоминающее сон наяву. Это поможет Мии раскрепоститься, вернуться в этот мир, чтобы с помощью врача вспомнить то, о чем она забыла. Под гипнозом человек очень внушаем, также он способен вытащить все, что спрятано в закромах памяти. Доктор Родос будет работать непосредственно с подсознанием Мии, с тем участком мозга, что скрывает важную информацию. Цель в том, чтобы погрузить дочь в состояние глубокой релаксации, тогда врач сможет с ней работать. Она попытается вернуть Мии воспоминания хотя бы об отдельных моментах из тех месяцев, что та провела в том доме, а это поможет и следствию, и исцелению дочери. Гейб отчаянно нуждается в информации, ему важны любые мелочи и детали, которые приведут к Колину Тэтчеру. Следствию необходимо установить, что именно этот человек причастен к преступлению. По настоянию Джеймса мне разрешают присутствовать на сеансе. Он хочет, чтобы я следила за этой «психичкой», как он ее называет, доктором Родос, вдруг она попытается что-то сделать с сознанием Мии. Я сажусь в кресло, а Мия, брезгливо поморщившись, ложится на кушетку. Одну стену кабинета от пола до потолка занимают стеллажи с книгами и учебниками. На другой стороне окно, выходящее на стоянку машин. Врач опускает жалюзи, регулируя их так, чтобы внутрь проникало лишь немного света, создавая некоторое подобие интимной обстановки. В кабинете становится темно и тихо, кроме присутствующих, секреты услышат лишь стены цвета красного вина, обшитые дубовыми панелями. В помещении немного прохладно; я запахиваю кардиган и обхватываю себя руками. Мия погружается в транс. Доктор Родос поворачивается ко мне. – Начнем с простейших вещей, – сообщает она. – С того, что вам точно известно. Это необходимо для понимания, что метод работает. В речи нет хронологического порядка. Все происходит совсем не так, как я предполагала. Я думала, гипноз поможет отпереть некое хранилище с информацией. Мне казалось, все воспоминания Мии будут вытащены на свет, упакованы в старинный персидский ковер, чтобы потом быть расшифрованными вместе с доктором Родос. Мия может находиться под гипнозом ограниченное время – не более двадцати минут, – поэтому, как только дверь открывается, доктор Родос начинает действовать, словно пытается вытащить кремовую начинку, не повредив рассыпчатое печенье. Ей удается добыть лишь крохи: бревенчатый дом в лесу, треск динамиков в машине, звуки «К Элизе» Бетховена, пятнистая шкура лося. – Кто сидит в машине, Мия? – Не могу сказать точно. – Вы тоже там сидите? – Да. – За рулем? – Нет. – А кто ведет машину? – Не знаю. Очень темно. – Который час? – Раннее утро. Солнце только встает. – Вы видите это в окно? – Да. – А звезды вы видите? – Да. – А луну? – Да. – Она полная? – Нет. – Качает головой. – Только половинка. – Вы знаете, где находитесь? – На трассе. Дорога неширокая. Две полосы. Вокруг лес. – Вы видите другие машины? – Нет. – Видите названия улиц? – Нет. – Вы что-то слышите? – Работает радио. Мужчина что-то говорит. Но я не понимаю что. Мия лежит на кушетке, скрестив вытянутые ноги. Впервые за последние две недели я вижу дочь в таком расслабленном состоянии. Руки скрещены на голом животе – короткий свитер приподнялся выше пояса. Поза напоминает мне покойника в гробу. – Вы слышите, что говорит мужчина? – Доктор Родос сидит в кресле рядом с кушеткой. Эта женщина выглядит идеально: ни морщинки на одежде, ни один волос не выбивается из гладкой прически. Голос ее звучит так монотонно, что мне самой хочется спать. «Температура сорок градусов. Солнечно…» – Прогноз погоды? – Диджей на радио. И треск… Один динамик плохо работает. Сзади. – За вами кто-то сидит, Мия? – Нет. В машине только мы. – Мы? – Я вижу в темноте его руки. Он ведет машину, крепко держась за руль обеими руками. – Что вы еще можете о нем рассказать? Мия качает головой. – Вы видите, во что он одет? – Нет. – Но ведь руки вы видите? – Да. – Он носит украшения – часы, кольца? – Не знаю. – А что вы можете сказать о его руках? – Они грубые. – Вы уверены? Считаете, его руки грубые? Я вздрагиваю, вслушиваясь в каждое сказанное дочерью слово. Я знаю, что Мия – та Мия, какой она была до встречи с Колином, – не хотела бы, чтобы я слышала этот разговор. Она молчит, не отвечает на последний вопрос. – Он сделал вам больно, Мия? Она вздрагивает и отворачивается, но доктор Родос настойчива. – Он сделал вам больно, Мия? В машине, может, раньше? – Молчание. Доктор Родос продолжает: – Что вы можете рассказать о машине? |