Книга Цель неизвестна. Врата учености, страница 77 – Марик Лернер

— Чем богаче и ближе к власти, тем жаднее и бесстыднее, — хмуро порадовал меня Лехтонен.

— А чего даешь без предварительной оплаты?

— Ну конечно, — саркастически воскликнул он, — с нашего благодетеля обер-камергера господина Бирона так просто потребовать вперед. И даже взад. Я как-то стесняюсь. Потом напомнил раз, второй — и нет ответа. Некогда ему, о лошадях заботится. А ты большой человек, можешь намекнуть.

— Как ни обидно, ты переоцениваешь мои возможности. Я бы, конечно, не прочь вломиться и потребовать, стуча кулаком по столу. Боюсь, после этого, как особо буйного психа, сдадут в сумасшедший дом. А там держат на цепи и холодной водой обливают. Кстати, сколько он должен?

— Пустяки. Продажная цена ожерелья полторы тысячи, рубликов двести твоя доля.

— Для кого, может, и ерунда, — внутренне тоскуя об упущенном доходе и невозможности всерьез заняться, ответил машинально.

— Надеюсь, с госпожи Черкасской ты сможешь получить, — странным тоном сказал Лехтонен. — Ты же ее того…

— Чего «того»?

— Да все знают, — показывая очень знакомый жест, удивился.

Очередные новости. Полной тайны не бывает, об этом я давно догадывался. Варвара и сама могла разболтать, и слуги не дурные. Но вот что в курсе даже посторонние — не слишком приятный сюрприз. Интересно, Саше доложили своевременно? Никак она не проявляла знакомства с подобными фактами. Повезло все же с женой. Умная и не ревнивая. Опять-таки ей возмущаться не пришлось. На сторону не бегал. А раньше… Так то — до. Мало кто живет монахом до свадьбы.

— Это было раньше. До женитьбы.

— Какое отношение имеет супружество к хм… Ну твое дело. Прошло достаточно времени после похорон.

— Ты мне еще девицу предложи!

— Есть не очень далеко, — оживляясь, сообщил он, — занятный домик. Там хозяйка из немок. Приехала лет пять назад с мужем из какого-то занюханного городка не то в Баварии, не то в Ганновере за счастьем и деньгами. Как водится, без особых знакомств в фельдмаршалы сразу не взяли, даже в гвардию не определили. Муженек с огорчения запил горькую да и дуба дал. Известно, наши кабаки для немца плохо кончаются. Осталась жена одна, да без имущества. На обратный путь и то нет. И ни родственников, ни знакомых. А собой фигуристая, симпатичная.

— И чего здесь нового? В содержанки пошла.

— А не стала она себя продавать. Или быстро прекратила, того уж не ведаю. Организовала шикарное заведение.

Ну про свои развлечения он и раньше не особо скрывал, — но сейчас всерьез раздухарился. Глаза блестят, голос повысил, руками размахивает. И строить из себя моралиста как-то странно. Когда по купчихам прыгал или с той же Варварой встречался, не изображал высокого морального облика, присущего русскому православному человеку.

— Это не дешевый публичный дом. Пять гостиных, двадцать спален, бильярдная, в зале музыкант играет, и подают на серебре.

А берут, наверное, за всю эту радость! Конечно, шикарно. Ни один мужик порога не переступит. На другой контингент рассчитано.

— Девушки на любой вкус! Гречанки, египтянки…

Это как водится. Раз смуглая, значит, из далекого Египта и Клеопатрой зовут. А на самом деле из татарского или башкирского села.

— …арапки, немки, француженки, испанки. Иностранки все больше, но и наши попадаются. Если клиент просит. — Он хитро улыбнулся.

Проституция в нынешние времена рассматривается как нечто неизбежное. Главное, чтобы не приставали на улицах. Возмущения особого не вызывает. В общественной бане хозяину привести несколько девушек на выбор, одну из которых можно оставить для якобы растирания, — нормальное явление. О плате договариваются без него, по взаимному согласию.

А среди девиц попадаются и откровенные малолетки. Не очень верится про благочестие до Петра Великого. Где много мужчин (армия, флот, город), всегда найдутся мечтающие хорошо провести время.

— И никакой вульгарности в поведении. Никто не пристает, не торопит и в пьяном виде не сквернословит.

А то мадам потом из заработка вычтет. Или выгонит за двери. А там, должно быть, неплохо. Что-то ведь отстегивает за работу. Больше получает мадам — выше доля девушки.

— Сами в шелковых халатах и на простынях из чистого льна. — Он аж зажмурился от удовольствия.

— Сифилисом часто награждают?

— Там проводится обязательный регулярный медицинский осмотр. Доктор на жалованье и бежит сразу.

Какая ушлая баба прибыла к нам из Мюнхена, подумал я с восхищением. Столицу Баварии, в отличие от Ганновера, я помню. Наверное, коммерция в крови с самого рождения. Так и бурлит. Забавно, почему до сих пор до меня слух не дошел. В гвардии обязаны знать. Или натурально посещает заведение одна элита? А Лехтонен к ней с каких пор причислен?

— Адресок ты мне дашь, — сказал, сразу пресекая излишнее довольство, — будет куда посылать деловых партнеров. Ах! Такие девочки!

— Зря ты так, — ответил он уже спокойно. — Нельзя взрослому мужчине совсем без бабы столько времени. Это вот сюда, — он постучал по голове, — идет. Вроде все нормально, а потом срывается и творит такое, что сам бы не подумал.

Психолог выискался доморощенный. Скоро начнет излагать про детские травмы и правильный выход из депрессии.

— Не лезь в душу, а то ведь кровь стукнет в башку да в глаз заеду. Все по твоим словам. Потом жалеть стану, да юшка из носу у тебя от жалости не остановится. Если нос, конечно, выдюжит.

— Рано или поздно, — пропуская предостережение мимо ушей, сказал с напором, — мужчина выясняет одно: все бабы одинаковые. Это только в детстве думают, что есть разница.

Дать, что ли, всерьез, а то не заткнуть, подумалось с ленцой. Настоящая злость отсутствовала. Он пытался по-своему помочь. И где-то в глубине души я знал: прежнее не ушло, но отодвинулось куда-то вглубь. Теперь вполне с интересом смотрю на женщин. Шагов к тому не совершаю, а мысли уже бродят.

— А если так, то зачем лишние глупости? Справил нужду — и чеши по своим делам.

Гимн холостяка во всей красе. Я его понимаю, бывший хозяин отбил желание жениться.

— Все женщины одинаковые, — сказал, поднимаясь, — но среди них попадаются разные. Для нас, мужчин, отличающиеся. Пригодные не только на разовую встречу. Может, когда-нибудь до тебя дойдет. А что душу иногда рвет, так на пользу. Что ты за человек, коли страсти нет в жизни и не было?

— Э, нет, — погрозил он пальцем, — правоту твою признаю, но моя настоящая страсть в работе. Она мне и любовница, и жена, и сладость в жизни дает. А бабы… Это в основном мешает.

— Потому что ты еще не встретил единственной. И хватит, — повышая голос, заявил. — Нашелся воспитатель.

— А я старше, имею право.

— А мне плевать на возраст. За советами положено обращаться к духовнику, а не ювелиру. Ты мне лучше скажи, сколько за Варварой Черкасской долга.