Онлайн книга «Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век»
|
На окнах шторы в цветочек, совершенно стариковские, и красивые бронзовые подсвечники с оплывшими свечами. Как и предполагала, Пушкина я нашла в кабинете. Такой же, как и на портретах, только живой и пышущий раздражением. – Кто вы? Как попали в дом? Я молчала. – Никита! Никита! В комнату вбежал пожилой мужчина и осведомился: – Что изволите, господин? – Кто эта дама и по какому вопросу? Слуга осмотрел комнату и ожидаемо ответил: – Какая дама, Александр Сергеевич? Сегодня в дом никто не входил. – Ты шутить изволишь? Никита только испуганно покачал головой. Наконец поэт понял, что его слуга действительно меня не видит. – Свободен, – промолвил Пушкин, и, едва дверь закрылась, обратился уже ко мне: – Кто вы? – Это не имеет значения. – Я подошла к столу и положила на него конверт. – Читайте. Немного дрожащей рукой поэт вынул письмо и прочитал изложенный в нескольких словах сюжет повести. – Что это? – Скоро к вам придет ваш друг, Сергей Голицын-Фирс, и расскажет историю, которую ему поведала бабушка. Вы напишете по этому рассказу произведение и назовете его «Пиковая дама». Я не знала, каким образом это поможет извлечь корпорации экономическую выгоду, но аналитикам виднее – это их хлеб. – Зачем? – Иначе через полгода умрете. Пушкин побледнел еще больше. – Выбор за вами, – промолвила я и, наклонившись к нему, тихо добавила: – И вот что еще вам нужно знать: через много лет именно «Пиковую даму» будут считать одним из лучших ваших произведений. Приятного дня. Оставляя ошарашенного поэта наедине со своими мыслями, я очень рассчитывала, что он все-таки послушается совета: не хочется возвращаться спустя полгода и убивать его. Я же не Дантес, в конце концов. Вернувшись на Пантелеймоновскую улицу, застала там нервничающего Фордайса. – Как прошло? – спросила я у князя. – Прекрасно. Голицына – очень неординарная и здравомыслящая дама. Она все сделает. Ты, я вижу, тоже довольна… Закатив глаза, я выдохнула: – Пушкин – такой мужчина! Статный, красивый и умеет обращаться с дамами! – сказала я с придыханием и посмотрела на злого Фордайса. – Все время хочу у тебя спросить: мы можем иметь отношения… м-м-м… личного характера с людьми, проживающими в прошлом? – Настя! – Да передала я письмо и… ах… уговорила его написать повесть. Так что там по моему вопросу? – Глаз с тебя не спущу! Это полностью меня устраивало: пусть смотрит пристально и как можно чаще. Подмигнув князю, я прыгнула в свое время. * * * Главное здание корпорации встретило нас шумом и суетой. – Что-то случилось? – недоуменно поинтересовалась у творца, идущего рядом. – Южный филиал, который находится в Африке, прислал нам протест, – пояснил князь. Сегодня нас вызвал лично глава корпорации. Ничего не объясняя, Фордайс-старший сказал лишь, что Лемнискату нуждается в нас. Интересно, в чем выражается эта нужда? – А чем недовольны? – Утверждают, что наши творцы были на их территории. Мы все отрицаем, но южный филиал продолжает твердить свое. Представляешь? – сделал круглые глаза Фордайс. – Действительно, и чего это они? Мы бы ни за что не нарушили правила, – хмыкнула я, входя в лифт. Встреча была назначена на пятнадцатом этаже, в игровой комнате. Само место уже наводило на нехорошие размышления. Во что это мы там будем играть? Когда дверь открылась, нашему взгляду предстал глава корпорации и незнакомая пара, держащаяся за руки. Рядом с ними стояла темноволосая кудрявая девочка лет пяти. Ничего не понимая, я нерешительно направилась вслед за Фордайсом к незнакомцам. – Настя, позвольте вам представить Лукрецию, а также Эрика и Ванессу Рейри, ее родителей. Лукреция – наш третий творец. С любопытством рассматривая меня, супруги кивнули нам и, повернувшись к Фордайсу-старшему, глава семейства предложил: – Пока дочка играет с творцами, может, мы обсудим занятия для нее? Или лучше остаться здесь? Прежде чем глава Лемнискату успел ответить, заговорила Лукреция: – Не беспокойся, папа, Настя совсем не такая отчаянная, какой кажется на первый взгляд, у нее прекрасные манеры и образование. Не нужно судить о ней по одежде. В комнате повисла тишина, я машинально посмотрела на свои кожаные брюки и черную кофту. Эрик Рейри стоял, готовый провалиться сквозь землю, Редклиф, как и мать Лукреции, прятал улыбку. Глава корпорации, тактично кашлянув, промолвил: – Я думаю, можно обсудить занятия. – Да-да, – яро закивал Эрик и, подхватив под руку уже открыто улыбающуюся жену, спешно направился прочь из комнаты. – Что это сейчас было? – ошарашенно спросила я у князя. Редклиф лукаво улыбнулся. – Лукреция рассказала, о чем думал ее отец. Его, как и многих, смутила твоя одежда. Я фыркнула. – То есть она… – Да, читает мысли. У Эрика и Ванессы ушло много времени, чтобы приучить дочь к тому, что рассказывать вслух то, что она прочла в головах людей, неприлично. – Видимо, безуспешно. – На самом деле наоборот, просто она не всегда считает это правильным. Пойдем, ближайшие три часа мы проведем вместе. Направляясь вслед за Фордайсом к девочке, которая уже лазила в груде мячиков, я спросила: – Но зачем это? – Лукреции требуется общение с нами. Судьба распорядилась так, что дар проснулся рано, а вот совершать прыжки во времени она пока не может. Общество творцов просто необходимо ребенку для полноценного развития. – Да уж. Нам с тобой в этом отношении было намного проще. Последующий час мы играли в пиратов на большой игровой площадке, а Лукреция все больше и больше пленяла меня. По-детски простодушная, не по возрасту серьезная и проницательная, она казалась странной, и я надеялась, что ее особенность не помешает ей устроить свою жизнь, когда она вырастет. Знать мысли окружающих – это тяжелое бремя. А мне нравилась юный творец, и я желала ей всего хорошего. – Вы готовы к штурму? – крикнул с другой стороны игровой площадки Фордайс, стоя в одной из башенок. Я восхитилась его красотой: Редклиф был неприлично хорош с пиратской повязкой на голове. Он всегда такой правильный, такой важный, но когда позволял себе расслабиться, становился милым и обаятельным. |