Онлайн книга «Долина влюбленных»
– Миз Колтрейн? Джинни встала, а прочие снова погрузились в томительное ожидание. – Я Джинни Колтрейн, – четко произнесла она – прямая, с высоко поднятой головой, и лишь пальцы, сжимаясь и разжимаясь, выдавали волнение. Ансон восхищался ее выдержкой, поскольку у него самого печенку сводило от страха. – Я доктор Эмерсон, лечащий врач вашего брата Дэниела. Могу сообщить, что у него колото-резаная проникающая травма верхней части брюшной полости справа. По счастью, крупные сосуды и легкие не пострадали. Однако задета печень, и это нас тревожит, особенно учитывая высокое содержание алкоголя в крови. У него имеются заболевания печени? Прежде чем ответить, Джинни покосилась на Ансона: – Он… Я не в курсе, но он много пьет. – Понятно, – кивнул врач. – Что ж, он пока молод и относительно здоров, и его организм должен восстановиться после травмы. Мы оставим его на несколько дней под нашим наблюдением. Судя по тону врача, «наблюдение» большей частью должно было состоять в том, чтобы не позволять Дэнни Колтрейну загружать свою печень алкоголем, пока рана не заживет. Ансон понял это, и Джинни поняла. Она кивнула с мукой в глазах: – Да, хорошая идея. – Но мы не сможем держать его тут, если он станет препятствовать нашей работе, – предупредил доктор Эмерсон. – Объясните ему, пожалуйста, что это для него важно. – Да-да, я с ним поговорю. – Джинни улыбнулась, но на лице ее не было облегчения, а только отчаяние и незащищенность, болью отзывающиеся у него в груди. – Он сейчас спит, но если вы хотите видеть его, прежде чем мы переведем его в палату… – Да, хочу. Спасибо. Доктор Эмерсон взглянул на Ансона: – Ваш друг может вас сопровождать. Ансон хотел было отказаться, но она снова посмотрела на него с таким отчаянием в небесно-голубых глазах, что его охватила решимость идти за нее в огонь и воду. Да что это с ним? – Спасибо, – поблагодарила доктора Эмерсона Джинни. Когда Ансон поднялся, долговязый и неуклюжий рядом с ней, маленькой и собранной, его вдруг посетило нелегкое ощущение, что он стоит на пороге чего-то нового, с чем в жизни ему еще не приходилось сталкиваться. Врач ушел, и маска ледяной собранности на лице Джинни начала таять. Он увидел, что она вне себя от беспокойства. – Тебе не обязательно идти со мной. Извини, мне не стоило… – Нет, я иду с тобой. Его ноющее сердце остро ощутило ее благодарность и облегчение. – Он бывает, мягко говоря, невыносим. – Он моложе тебя? – Нет, старше. Но мне все равно приходится за ним присматривать. – Почему? Джинни нахмурилась, будто удивляясь его вопросу. – Потому что мы одна семья. Конечно, семья. Как он сразу не догадался? Наверное, потому, что у него никогда не было настоящей семьи… Спящий Дэнни лежал на каталке. Он был очень бледен и казался маленьким и хрупким, пусть на самом деле был здоровый парень, хотя и худой, потому что много пил и мало ел. К двадцати восьми годам он не успел потерять здоровье из-за пьянства, но все к тому шло. Джинни прочитала это предупреждение в глазах врача, пока он рассказывал ей о состоянии брата. Дэнни спал, и она не стала его будить. Будет еще время поговорить в отдельной палате, когда он протрезвеет. Ансон Дотри ждал ее, неловко пристроившись на узком металлическом стуле – длинноногий, длиннорукий, широкоплечий. Он взглянул на Джинни снизу вверх и показался ей таким милым, что ей по-детски захотелось броситься ему на шею, обнять его, расплакаться у него на груди, и чтобы он обнял ее этими длинными руками, наговорил ей теплых добрых слов и прогнал бы все ее страхи. Джинни с трудом заставила себя отвернуться. Никто, кроме нее самой, не сможет изменить ее жизнь к лучшему. И она справится. – Он тут неплохо устроился, – пошутил Ансон, кивком указывая на мониторы, подключенные к Дэнни. Шутка вышла натянутой. Ей не стоило тащить беднягу сюда, ведь они почти не знают друг друга. – Дэнни оклемается, я в порядке. Ты можешь ехать домой. Мы и так испортили тебе пятничный вечер. – Испортили? – Ансон широко и искренне улыбнулся. – Неправда. У меня фингал под глазом, разбитый нос и куча впечатлений, чтобы делиться с друзьями. Самая лучшая пятница в моей жизни! – Грустная история, – с улыбкой произнесла Джинни. – Вот как? – Он хлопнул ладонью по соседнему стулу. – Садись. Я тебе сейчас поведаю такую грустную историю, по сравнению с которой твоя – еще цветочки. Джинни села рядом, внезапно остро ощущая внушительную величину его поджарого тела. Она словно впервые заметила его широкие плечи и мускулы, которых не скрывала даже просторная футболка. И лицо у него хорошее – доброе. И морщины – говорящие о том, что он любит посмеяться. Внутри шевельнулась невольная симпатия. – Хватит с нас грустных историй, – заявила Джинни, с трудом отводя взгляд от его глубоких глаз цвета расплавленного шоколада. – А веселых у меня нет, – ответил Ансон, и в его шутливом тоне впервые за весь вечер промелькнула тоскливая нотка, отозвавшаяся болью в сердце Джинни. И хотя Ансон уже улыбался от уха до уха, она поняла, что он говорит правду: он видел в жизни много печального куда больше, чем она. Ей стало жаль его и стыдно за свою слабость. Несколько минут прошло в тишине, затем Ансон спросил, прерывая затянувшееся молчание: – Ты действительно не знаешь, что это за типы и что им надо? Его вопрос прозвучал почти подозрительно, хотя в глазах светились искреннее сочувствие и заинтересованность. Интересно, не скрывается ли за этим симпатичным выражением что-нибудь другое? – Понятия не имею, но… – осеклась Джинни, глядя на брата, посапывающего на каталке. То, что она едва не произнесла, походило на предательство. – Ты в курсе, чем занимается твой брат, когда тебя нет? – тихо спросил Ансон. Джинни медлила с ответом, рассматривая жилистую фигуру спящего Дэнни. За последнее время он сильно похудел. Почему? Потому что пьет или, может быть, принимает еще какую-нибудь дурь? Мет, травка, кокс, героин – мало ли на свете отравы помимо выпивки? – Днем я на работе. Прихожу вечером, а он иногда уходит. – А он-то работает? Джинни покачала головой: – Он машинист по профессии. Несколько лет назад повредил руку, и врачи пока не знают, как скоро он сможет вернуться к работе. Сейчас он на инвалидности. – Выходит, у него полно свободного времени? Джинни уставилась на кафельный пол под ногами – больно было слышать собственные тревожные мысли из уст чужого человека. |