Онлайн книга «Крылья»
|
– Где же твой герой сейчас и почему он не вернется? На словах «мой герой» меня бросило в жар. – Я н-не знаю. Но, мне кажется, у него была очень важная причина. – Более важная, чем его мать. Мне нечего было возразить, мысли путались и скакали вразлад. – А еще он зашил мне руку, – добавила я, надеясь хоть чуть-чуть сдвинуть его отношение к Феликсу в положительную сторону. – Что значит «зашил»? – рявкнул отец. – Я порезалась… Глубоко. И он… Я оттянула рукав свитера и показала ему повязку. Отец сдвинул брови. – Какого размера порез? – Сантиметров пять-семь. И в глубину, кажется, немало… – В больнице отведу тебя к хирургу. – 3-зачем? – Снять все это, вычистить и зашить нормально. – Ты же даже не видел, как оно там зашито! – Лика, ты хочешь обширную гнойную рану? Хочешь потерять руку? Как ты вообще допустила мысль, что дома, в антисанитарии, непонятно какими инструментами – неуч из автотранспортного колледжа мог бы правильно обработать и зашить рану?! – Я уверена, что там все нормально! У него были инструменты, и она уже совсем не болит! Он где-то успел научиться всему этому и… – Это даже не обсуждается. – Но… – Не хочу слушать. Ты мне слишком дорога. Остаток дороги мы ехали в тишине. Папа злился на Феликса, он справедливо считал его источником постоянной головной боли, и я не могла упрекать его в этом. Он слишком любил Анну и меня. Спустя час мы вошли в ее палату, и я тотчас встретилась взглядом с ее беспокойными серыми глазами. Я собиралась с силами перед долгим и сложным объяснением, почему ее сына не будет – ни сегодня, ни завтра, ни потом. – Андрей?! – выдохнула она, обнимая склонившегося к ней отца. – Что случилось? Почему я здесь? – Ш-ш-ш, не волнуйся, – заговорил папа. – Лика позвонила мне вчера, и я сразу прилетел. – Что произошло? Я присела на краешек ее кровати и взяла ее руку. – У тебя был сердечный приступ. Анна перевела взгляд с меня на папу и обратно. Она словно старалась вспомнить что-то. – Ой, как давно я не видела его… Где же он был все это время? – еле слышно спросила Анна. И от этих слов у меня внутри все сжалось. * * * Я не представляла, что это будет так сложно. «Он уехал… Он отлучился… Он временно отсутствует…» Боюсь, мне не хватит нужных слов, чтоб объяснить, почему его сейчас нет рядом. – Я и забыла, какой он красивый… Я сжала ее руку. «Да, красивый, очень! – мгновенно отозвались мои нервы. – Я удивляюсь, как не замечала этого раньше». – Твой отец говорил, что в детстве ты с ним не расставалась. – Ч-что? – изумилась я. – И даже разговаривала с ним, – улыбнулась Анна. – Ты о ком? – О нем, о ком же еще, – сказала Анна и указала мне на серебряного ангела, висящего у меня на шее. – Давно я его не видела. Где же он был? «Ангел, боже мой, ангел! Она говорит об этом несчастном кулоне, а не о Феликсе!» – У меня в столе, – прошептала я, ошарашенно переводя глаза на папу. – Милая вещица, как хорошо, что она не потерялась. – Как ты себя чувствуешь? Помнишь что-нибудь? – осторожно спросила я, игнорируя протестующие жесты папы. – Побаливает в груди. Помню, что услышала твой голос в гостиной и пошла к тебе. А потом… Как в тумане. «Боже! Да она ничего, совсем ничего не помнит!» – Не думай об этом, – решительно сказал папа и поцеловал ее в макушку. – Лика увидела тебя на полу и сразу вызвала скорую. Я нахмурилась, но оспаривать папину версию не стала. – Надеюсь, я не сильно напугала тебя, – повернулась ко мне Анна. – Сама не понимаю, как это могло случиться. Сердце меня никогда не беспокоило. Я низко опустила голову и пыталась разобраться, было ли мое молчание о Феликсе спасением для нее или гнусным предательством… В коридоре было сумрачно, суетливо и тревожно. Папа остался с Анной – поговорить о том, о чем обычно говорят любящие люди, которые долго не виделись. А потом меня ждал долгий поход по больничному лабиринту в логово хирурга. * * * – Давай сюда. Что здесь у нас? – сказал маленький толстенький мужик с кокетливой бородкой. Он совсем не был похож на хищника, которому полагается «логово», так что я мгновенно успокоилась. – Порезалась, – буркнула я, протягивая руку. – Вчера дети наложили швы. В домашних условиях, – резковато бросил отец. – Думаю, надо все обработать заново. Клюв ножниц подцепил повязку, и она тут же свалилась на стол. В этом было что-то символическое: все, что касалось Феликса, не собиралось задерживаться в моей жизни. Я отвернулась. – Вчера, говорите? – переспросил врач. – Угу, – кивнула я. – Точно? Я бы сказал, что прошло дня три-четыре. Воспаления и отека нет, шов сухой. Я краем глаза видела, как у папы отвисла челюсть. – Судя по кусочку нити – вот, видите, торчит, – шили хирургическим шелком. Красивая работа, прекрасные швы, после таких даже шрама не останется. – Так значит… – начал папа. – Все нормально. Через пять дней приходите, сниму швы. – Значит, зашито… профессионально? – не унимался отец. – Абсолютно. Говорите, дети шили? Может быть, подкинете мне парочку таких детей? А то рук не хватает, – захихикал хирург и прилепил мне на руку свежий пластырь. * * * – Не знаю, как ему это удалось. Я по-прежнему считаю, что этот пацан заслуживает отменной трепки… а Анну нужно увезти отсюда, и побыстрее! – бушевал папа по дороге домой. – Она не захочет, – вздохнула я. После исчезновения Феликса отец пытался уговорить Анну на переезд к нему в Хайдельберг, но она протестовала, объясняя это нежеланием бросать сад и меня, хотя главной причиной, конечно же, был Феликс и слепая вера в то, что он однажды вернется. – Я говорил с врачом. После выписки ей нужен будет тщательный уход, восстановление и никаких потрясений. И она просто нужна мне рядом. Я понимающе улыбнулась и сжала его руку. – Прежде чем поступать в университет, тебе нужно будет выучить немецкий язык, и лучшего способа, чем переезд в Германию, я не придумал. Я хочу забрать вас обеих, но она ищет любые предлоги, чтобы остаться. |