Онлайн книга «Крылья»
|
– О нет… – О да! Я могу за пять секунд отличить дезодорант от антиперспиранта, а потом выбрать такой, который не оставляет белых пятен на черном платье! – О боги… – А бретельки лифчика, оказывается, можно перекрещивать на спине, и тогда их не будет видно из-под одежды, ты знал?! – Изабелла, а можно мне поговорить с братом? Что-то я давно его не слышал. Глядя, как мой брат, профессор химии, сотрудник Исследовательского департамента Уайдбека, будущий член совета директоров, напялил лакированные туфли и хихикает, как девчонка, я впервые был готов признать, что десультор все-таки может потерять контроль над телом. * * * Путешествие до Киева, которое могло бы уложиться в несколько часов, заняло три дня. Впрочем, я не жалел о потраченном времени. Все, начиная с восхитительных скоростных немецких трасс и заканчивая уютными польскими городками, с улицами, мощенными брусчаткой, стоило того, чтобы быть увиденным. Каждый постоялый двор в чешской глубинке и каждый стакан в компании брата стоил потраченного времени. И только сны, которые настигали меня в гостиничных номерах, заставляли вставать затемно и снова гнать машину все дальше на восток, навстречу восходящему солнцу, без устали и промедления. По пути из Германии в Чехию бро взялся за второе по популярности предание. Оно гласило, что десультор может почувствовать другого десультора на расстоянии. И этой байке Альцедо тоже был склонен верить. – Это как в том сериале, который мы смотрели в детстве? – подкалываю его я. – Я Дункан Маклауд. Родился четыреста лет назад в горах Шотландии. Я один из Бессмертных! – Хочешь верь, хочешь нет, – выпячивает губу Альцедо, – но это точно похоже на правду. Если уж птица может почуять десультора за три версты, то почему бы нам не чувствовать друг друга? Особенно если ты долго не контактировал с себе подобными и твои чувства обострились? – Ну и как ты себе это представляешь – почувствовать другого десультора на расстоянии? – Понятия не имею, но, клянусь, ближе к старости я свалю на необитаемый остров, а потом, когда совсем одичаю, приглашу тебя в гости, задница. Я наверняка почую твой катер за километр! – Только глухой не услышит катер за километр. – Заткнись, умник. * * * Третья самая популярная байка, о которой Альцедо размышлял остаток пути до Киева, гласила, что не стоит возвращаться в родное тело, испытывая сильные мучения. Предполагалось, что агонизирующее от боли сознание может убедить твой мозг, что травмы чужого тела – твои собственные. – Если твое приемное тело погибнет в пожаре, то можно очнуться с ожогами на родном теле, – говорит Альцедо, постукивая пальцами по рулю. – Лихо? Я видел краем глаза кое-какие исследования, приятного там мало. У восприимчивых к боли десульторов все может закончиться плачевно. – Истории из жизни? – Достоверная всего одна. Но какая. Мать Неофрона. Не слишком удачно пустила себе пулю в висок при попытке завершения прыжка. Пуля убила приемное тело, но не сразу. А как только бедняжка очнулась в своем собственном теле, у нее началось массивное внутричерепное кровоизлияние. Совпадение? Не думаю. – О боги… Вот почему так важно расстаться с оболочкой безболезненно – покинуть ее до того, как почувствуешь боль… Все, мои байки на исходе, теперь можем поговорить о чем-нибудь другом. – Способы удаления волос с тела? – ровно спросил я, едва сдерживая подступающий хохот. – Хорошо, – радостно кивнул Альцедо. – Представляешь, чтобы удалить воском волосы с ног, нужно сначала не бриться три недели, чтобы они отросли до нужной длины! Три недели с волосатыми ногами! Нет, он же это несерьезно? Или серьезно? Я смеялся, как ненормальный, и чуть не отправил машину в кювет. * * * К вечеру второго дня мы были уже на подъезде к Киеву. Я вырубался от усталости, так что Альцедо пересел за руль. Но поспать не удалось: не прошло и часа, как я подскочил от жутчайшей тряски и воплей. Мой взгляд тут же наткнулся на паутину трещин на лобовом стекле, эпицентр которой расположился прямо напротив водительского сиденья. Альцедо выскочил из машины, матерясь во весь голос. Я вылез следом, потирая затекшую шею. – Если бы я не был наслышан о твоей реакции, то подумал бы, что мы только что расхерачили лобовое стекло. – Очень смешно. Я снял тонкое окровавленное перо, зацепившееся за дворник, и расправил его в пальцах. – Сова? – Не успел разглядеть. В тот момент я думал о гораздо более важных вещах, например о том как не расплющить наши задницы, слетев в кювет на скорости девяносто миль в час. Альцедо развернулся и зашагал назад, сердито потряхивая кудряшками на каждом шаге. Потом остановился и поднял большой помятый ком перьев, который когда-то был птицей. – Никогда к этому не привыкну. Даже случись это в сотый раз, все равно с перепугу можно наложить в штаны. Надеюсь, в этом твоем Киеве удастся заменить стекло у такой машины. Я почти уверен, что это займет кучу времени… – Дотащимся до города, а там возьмем что-нибудь напрокат, пока будут менять стекло… Альцедо трясло, как эпилептика, так что я снова уселся за руль. – Ложись поспи, девочка. До города еще несколько часов тихим ходом. Ни фига не видно… – Выспишься тут. «Девочку» до сих пор колотит. – Уколись силентиумом. – Иди к черту, Крис. * * * Ближайший сервисный центр, который взялся заменить стекло у моей машины, объявил, что это займет не меньше двух недель. Впрочем, сумма, в пять раз превышающая стоимость ремонта, тут же сократила две недели до двух дней. В прокате мы взяли резвый внедорожник, сняли номера в гостинице и к полудню отправились колесить по Киеву. Район за районом, улица за улицей в надежде, что мозг Феликса подкинет мне новый фрагмент мозаики. Но мои поиски так и не увенчались успехом. Только один раз, когда мой взгляд наткнулся на красный кирпичный забор, в памяти вдруг отчетливо всплыло слово «Беспалова». Но сколько я ни терзал навигатор, он упорно настаивал на том, что ни улицы, ни района с таким названием в Киеве нет. К концу дня я окончательно выдохся. Альцедо согнал меня на пассажирское сиденье и повернул обратно к гостинице. В тот вечер он оказался за рулем по чистой случайности. И только благодаря этой случайности девчонка, возникшая прямо перед машиной, осталась жива. Все произошло так неожиданно, что девяносто девять против одного, что я не успел бы затормозить вовремя. Чтобы в подобной ситуации отреагировать достаточно быстро, водитель должен был бы обладать просто нечеловеческой реакцией. Например, реакцией десультора, помноженной на реакцию некогда подающей надежды теннисистки. Так что той, что рухнула с тротуара прямо на проезжую часть, не просто повезло. Ей повезло так, как обычно везет только раз в жизни. Машина остановилась в полуметре от ее распластанного на дороге тела. |