Книга Падшие, страница 52 – Лорен Кейт

— Я так рада встретиться с тобой, — сказала она, беря Люс за руку.

— Взаимно, — ответила та, покосившись на Арриану. — А вы собираетесь на экскурсию мистера Коула?

Ее подруга смотрела на сестру так, словно та рехнулась.

Аннабель открыла было рот, но Арриана поспешно ее перебила.

— Боже, нет, конечно, — заявила она. — Все эти занятия — для совершеннейших недотеп.

Она бросила взгляд на родителей Люс.

— Не в обиду будет сказано. Аннабель пожала плечами.

— Может, нам еще удастся встретиться попозже! — крикнула она, прежде чем Арриана утащила ее прочь.

— Они кажутся довольно милыми, — заметила мама Люс осторожным тоном, к какому прибегала, когда ждала от дочери объяснений.

— А почему эта девушка так прилипла к тебе? — спросила Пенн.

Люс посмотрела на подругу, затем на родителей. Неужели ей действительно нужно отстаивать перед ними тот факт, что она может просто кому-то понравиться?

— Люсинда! — окликнул девочку мистер Коул, помахав рукой от ворот кладбища. — Сюда!

Он тепло пожал руки ее родителям и даже приобнял за плечи Пенн. Люс никак не могла решить, как к этому относиться — раздражает ее участие мистера Коула в родительском дне или впечатляет его показное воодушевление. Но затем он заговорил, изрядно ее удивив.

— Я весь год готовился к этому дню, — прошептал он. — Возможность вывести учеников на свежий воздух и рассказать им о чудесах этого места — о, это прекрасно. Самое близкое к настоящему походу событие, какое может случиться в жизни учителя исправительной школы. Конечно, в прошлые годы никто не приходил на мою экскурсию, что делает вас первыми слушателями…

— Что ж, мы польщены, — пророкотал отец Люс, широко улыбнувшись мистеру Коулу.

Девочка могла бы с уверенностью утверждать, что в нем говорит не только изголодавшийся по пушкам фанат Гражданской войны. Он явно чувствовал в мистере Коуле искренность. А отец разбирался в людях куда лучше любого из ее знакомых.

Мужчины уже начали спускаться по крутому склону на кладбище. Мама Люс оставила корзинку для пикника у ворот и одарила девочек вымученной улыбкой.

Мистер Коул помахал рукой, чтобы привлечь их внимание.

— Для начала — немного деталей. Какое сооружение, — он приподнял брови, — вы назвали бы старейшим на кладбище?

В то время как обе девочки уставились себе под ноги избегая его взгляда так же, как на уроках, — отец Люс привстал на цыпочки, рассматривая статуи.

— Вопрос с подвохом! — провозгласил мистер Коул, похлопывая по кованой решетке ворот. — Эта часть ограды построена первоначальным владельцем в одна тысяча восемьсот тридцать первом году. Говорят, у его супруги Элламены был замечательный огородик, и она хотела как-нибудь уберечь свои помидоры от цесарок.

Он едва слышно рассмеялся.

— Это было еще до войны. И до того, как просела почва. Идем дальше!

На ходу мистер Коул выпаливал сведения о сооружении кладбища, об историческом фоне, на котором оно строилось, о «художнике» — даже он сам допускал широкую трактовку этого термина, — создавшем скульптуру крылатого зверя на вершине обелиска. Отец Люс забрасывал его вопросами, а мама проводила рукой по самым симпатичным надгробиям, приглушенно бормоча: «Ну надо же» — всякий раз, когда задерживалась, чтобы прочитать надпись. Пенн тащилась следом, вероятно сожалея, что не присоединилась в этот день к другой семье. Люс замыкала процессию, раздумывая, что бы вышло, если бы ей самой пришлось устроить экскурсию по кладбищу для родителей.

«Здесь я отрабатывала свое первое наказание…»

«А здесь рухнувший мраморный ангел едва не убил меня…»

«А здесь мальчик из исправительной школы, который вам никогда бы не понравился, устроил мне самый странный пикник в моей жизни…»

— Кэм, — окликнул мистер Коул, огибая обелиск.

Тот стоял рядом с высоким темноволосым мужчиной в строгом деловом костюме. Ни один из них не услышал мистера Коула и не заметил возглавляемой им компании. Они вполголоса разговаривали под дубом, увлеченно жестикулируя — примерно так же, как руководитель театральной студии Люс, когда учащиеся затягивали действие в постановке.

— Вы с отцом хотите присоединиться к нашей экскурсии? — спросил мистер Коул у Кэма, на этот раз громче. — Большую часть вы пропустили, но, уверен, еще осталась пара любопытных фактов, которыми я мог бы поделиться.

Мальчик медленно повернул голову в их сторону и покосился на своего спутника, которого это, казалось, позабавило. Люс сомневалась, что этот мужчина, высокий, темноволосый, превосходно выглядящий, с шикарными золотыми часами, достаточно стар, чтобы приходиться ему отцом. Но возможно, он просто хорошо сохранился. Взгляд Кэма скользнул по ее голой шее, и на миг он показался расстроенным. Девочка покраснела, отлично понимая, что мать обратила внимание на эту сцену и теперь пытается разобраться в происходящем.

Кэм оставил вопрос мистера Коула без внимания и направился к маме Люс, склонившись к ее руке прежде, чем кто-либо успел их представить.

— Вы, должно быть, старшая сестра Люс, — учтиво предположил он.

Слева от девочки поперхнулась смешком Пенн.

— Пожалуйста, — шепнула она подруге так, чтобы ее больше никто не расслышал, — скажи, что не одну меня мутит от этого.

Но похоже, маме слова Кэма польстили, отчего ее дочери — и мужу — сделалось неловко.

— Увы, мы не можем остаться на экскурсию, — объявил Кэм, подмигивая девочке и отступая назад, как только ее отец подошел ближе. — Но было весьма приятно, — он обвел взглядом всех троих, за исключением Пенн, — встретить вас здесь. Пойдем, пап.

— Кто это был? — прошептала мама, когда Кэм с отцом — или кем он там ему приходился — растворились в глубине кладбища.

— Один из поклонников Люс, — объяснила Пенн, попытавшись улучшить всем настроение, но добившись обратного эффекта.

— Один из? — изумился отец.

В вечернем свете девочка впервые заметила несколько седых волосков в папиной бороде. Ей не хотелось проводить последние минуты их встречи, уговаривая его не волноваться из-за мальчиков из ее исправительной школы.

— Не важно, папа. Пенн шутит.

— Мы хотели бы, чтобы ты была осторожна, Люсинда, — попросил он.

Люс подумала о том, что недавно — довольно настойчиво — предлагал Дэниел. Что, возможно, ей вовсе не следует учиться в Мече и Кресте. И внезапно ей отчаянно захотелось завести об этом разговор с родителями, упрашивать и умолять забрать ее отсюда.

Но то же самое воспоминание о Дэниеле заставило ее придержать язык. Волнующее прикосновение его кожи, когда они свалились у озера, то, как его глаза порой становились печальнее всего, что она видела в жизни. Ей показалось совершенно безумным и одновременно истинным то, что, вероятно, всех ужасов Меча и Креста стоит возможность провести хоть немного времени с Дэниелом. Просто попробовать, не получится ли у них чего.