
Онлайн книга «Танцующая с дьяволом»
Лариса дотронулась до кровати, поправила бахрому истертого ковра, лежащего на застеленном зеленоватым линолеумом полу, и вдруг ощутила смутное беспокойство. Чего-то не хватало. Она осмотрелась, беззвучно шевеля губами. Вроде бы все на месте, все так, как и последние годы, так же благостно, покойно и трагично. Комната ребенка без самого ребенка. Ибо ребенок был жестоко убит. Или все-таки нет? Лариса обернулась, поставила одну из книжек на полке чуть ровнее, включила глобус с лампочкой внутри, и земной шар стал медленно вращаться вокруг своей оси. Нет, все на месте, все так, как и было в тот день, когда Тимыч… Когда он больше не пришел домой. Лариса облегченно вздохнула – и вдруг поняла, чего не хватает. Робот Электоник, которого она водрузила (как это всегда делал сын) на тумбочку, исчез. Она бросилась к тумбочке, уверенная, что робот просто свалился на ковер из-за того, что она посадила его как-то не так. Но на ковре робота тоже не было. Лариса внимательно осмотрела всю комнату, но робота нигде не было. Вот именно – нигде. Она ринулась в кладовую, туда, где оставила ящик с детскими вещами, найденными в секретной комнате Люблянского. Ящик, как и другие, в которых находился ее архив, тоже бесследно пропал. Лариса ощутила, что тупая ржавая игла, выскочившая из ее сердца некоторое время назад, снова со всей силы в него вонзилась. От резкой загрудинной боли она опустилась на паркет. Она что, сошла с ума? Робота она оставила в комнате Тимыча, доступ к которой имела только сама. Комната закрывалась на цифровой замок, но код был не такой уж сложный – день, месяц и год рождения сына, только в обратном порядке. Коробки с архивом и, что гораздо важнее, с детской одеждой находились в кладовке ее квартиры. Квартиры, которую в последние дни навещали многие. К примеру, люди Солдатова – но зачем им что-то похищать? Да и она была здесь во время их визита и увидела бы, что они выносят коробки или робота. Но она этого не видела. Конечно, они могли наведаться тогда, когда ее не было, предварительно сделав запасные ключи. И изъять все, что угодно. У них была возможность, но не было мотива. Но возможность была и у Валерика – пока она дремала, он мог вынести из ее квартиры хоть всю обстановку. Или, опять же, сделать слепки ключей и наведаться сюда позднее. Чтобы похитить робота и детскую одежду. Но непонятно, зачем ему это. Впрочем, не исключено, что она неверно ставит вопрос. Валерику также незачем было внедряться к ним в холдинг и пытаться добыть инсайдерскую информацию о сделке с Пекином. Но он это сделал, ибо ему заплатили. Так же как могли заплатить за изъятие робота и детской одежды из ее квартиры. А что, если внедрение в качестве шпиона в холдинг имело целью вовсе не похищение сведений о готовящейся сделке с китайцами, а проникновение к ней в квартиру и изъятие вещей, найденных в секретной комнате банкира Люблянского? Или Валерик мог получить задание и на то, и на другое. Но от кого, почему? От кого, было, кажется, ясно. От двух братов-акробатов, их главных конкурентов. Или нет? Но если все же да, то это не объясняло, почему. Хотя, если вдуматься, объяснение возникало очень даже простое. Если предположить, что оба брата-акробата (у которых даже фамилия была цирковая – Никулины), точнее, конечно же, брата – представителя столичного олигархата (а по некоторым сведениям – и криминального паханата), имели прямое отношение к деяниям Диксона, а после его бесславной кончины – Люблянского. Прямое отношение – это значит, что они, как и прочие монстры, истязали и убивали детей. Или она выдумала черт знает что и возводит поклеп на, быть может, далеко не самых честных, явно ушлых, но к жутким убийствам отношения не имеющих бизнесменов. Или не выдумала? Лариса окончательно запуталась. Она еще раз осмотрела дверь в секретную комнату и в особенности кодовый замок. И заметила еле различимые царапины под каждым гнездом с числовым барабаном. Кто-то, используя особый воровской инструмент, вычислил нужную комбинацию и открыл замок. Интересно, сколько на такое потребуется профессионалу. Пять минут? Десять? Пятнадцать? Или вообще две-три? Лариса не имела об этом ни малейшего понятия. Но она точно знала, что такими навыками наверняка обладает Валерик Рянько, который теперь зализывает раны, как выразился шеф, «у мамочки». Ну, или у папика… Осуществить такое могли, причем запросто, и люди Солдатова. Но в то, что Солдатов тоже причастен к убийствам, Лариса верила с трудом. Конечно, он с самого начала ей не понравился, и она сказала шефу, что с этим типом надо быть осторожнее. Но шеф, далеко не во всем такой проницательный, как считают его конкуренты, конечно же, упирал на свои желания и слышать ничего не хотел. А Солдатов был явно опасен. Наконец, имелись еще и два брата-акробата Никулины, Борис и Глеб Михайловичи. Но если к похищению улик и ее архива причастны именно они… Или же имеется еще кто-то, о ком она ничего не знает, но который хорошо знает ее? Только вот кто? Лариса взглянула на висящие на стене часы и окаменела. Через десять минут в «Луи-Филипп» должны были подъехать люди из ресторана с яствами для праздничного ужина. Позвонив в ресторан и сказав, что немного задержится, она сломя голову бросилась из квартиры. Уже сидя в машине, задумалась о том, закрыла дверь или нет. Однако возвращаться, конечно же, не стала, и вовсе не потому, что плохая примета. В приметы Лариса уже давно не верила. Ибо в день исчезновения Тимыча ничто не предвещало такого ужасного конца. Нет, ведь если кто-то уже проник в ее квартиру, и не только в квартиру, но и в тайную комнату, то запирай дверь или оставляй ее настежь открытой – все равно. Тот, кто побывал там один раз, может побывать и второй. Стремительно темнело, и с чернеющего неба, неба страха, валил и валил снег. Лариса подъехала к «Луи-Филиппу» одновременно с «Газелью» ресторатора. Она вдруг испугалась, что забыла взять с собой ключ, однако тот был у нее в сумке, в плотном конверте, как и вручил временный управляющий имуществом. Она открыла дверь и прошла внутрь. В темноте были еле различимы контуры столов и детали интерьера. Лариса нажала на выключатель, и вспыхнул приглушенный свет. Ресторан походил на намарафеченный труп – вроде бы что-то есть от живого, но на самом деле все давно мертво. |