Книга Бумеранг, страница 50 – Сергей Палий

— Отвали, тело.

Я не сдержал улыбки. Даже воспитанный Зеленый гыгыкнул.

Дрой остановился.

От его спины повеяло злобой и раздражением. На какой-то миг мне даже почудилось, что сталкер не до конца избавился от ментальных пут контролера — так он весь напрягся. Казалось, веснушчатый богатырь вот-вот развернется и расстреляет в нас весь магазин своей «Орды».

Но Дрой повел себя сдержанно. Посопел некоторое время, кхыкнул и бросил через плечо:

— Я Дрой. Просто Дрой. Вкурил?

— Конечно, родной, — еле сдерживаясь, чтобы не заржать в полный голос, согласился Гост. — Ты просто Дрой.

Зеленый еще разок гыгыкнул, и мы пошли дальше.

И тут интуиция шибанула меня изо всех сил. В первый момент я даже подумал, будто стал сбоить «нейротряс», и головная боль вот-вот накроет своим плотным покрывалом мои бедные мозги. Но, прислушавшись, понял: ощущение другое.

Нечто подобное я уже испытывал на кирзаводе, когда впервые увидел символ восьмерки-бесконечности возле печи. Странно, ведь до обозначенного полковником места, где должен находиться искомый артефакт, еще далеко.

— Стойте, — громким шепотом скомандовал я. Сталкеры застыли, как изваяния. Дроя вообще будто бы выключили: он замер с занесенной для следующего шага ногой. Правильно — ведущий в случае опасности может принять основной удар на себя. Если кому-то чего-то показалось, значит, лучше сто раз перестраховаться. Благо среди нас не было желторотиков, которые паникуют на пустом месте.

Впереди тоннель утолщался и образовывал «карман» с перекореженной лифтовой кабинкой по левую руку и пультом управления по правую. Скорее всего здесь когда-то был подъемник, с помощью которого можно было отправить груз на нижний ярус. Теперь сетка, защищающая шахту, была зверски разодрана и свисала проволочными фестонами. За ней приржавел к направляющим сам подъемник, кабинку которого сильно перекосило и порешило осколками. Видать, кого-то в ней жестко поджарили из подствольника.

Я закончил сверяться с датчиком аномалий и поднял глаза на Дроя, собираясь сказать, что тревога была ложной. Но слова так и зависли у меня на языке, когда я разглядел его лицо.

Дрой стоял вполоборота, и мне был виден профиль, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять: сталкер побледнел как смерть. На контрасте с посветлевшей кожей особенно жутко смотрелся расширенный до упора зрачок. И было непонятно: то ли его от допинга так приштырило, то ли сердце прихватило.

— Дрой, ты чего? Призрака увидал? — тихонько осведомился я.

— Почти. — Он поманил меня пальцем и ткнул в облупившийся пульт управления, на котором красовался нарисованный черной краской значок. Восьмерка, уроненная набок. — Откуда здесь это?

Я приблизился к символу, чувствуя, как от напряжения волосы под мышками дыбом встают, и провел по нему пальцем. На перчатке осталась черная краска.

— Тут кто-то был.

— Вот именно. К тому же не так давно.

Зеленый с Гостом тоже подошли ближе, рассматривая знакомый знак, который преследовал нас уже несколько дней, с того самого момента, как возле новых аномалий начали появляться эти чертовы «бумеранги».

— С вашего позволения я все же попробую остаться материалистом, — произнес наконец Гост.

— Очень смешно, — откликнулся Зеленый, поглядывая в тоннель. — Ты бы еще сказал, что в Зоне все объяснимо и подчинено известным законам.

— Почему это здесь, а не на поверхности, где должен быть «бумеранг»? — риторически спросил Дрой.

— Если бы своими глазами не видел, как Бес забрался в печку задницей вперед и был заживо сожжен «жаркой», я бы решил, что все это один большой и глупый розыгрыш, — нахмурился я.

— Ага, и черномазый полковник тоже прикалывается, — кивнул Гост. — Забавно, наверное, вставить в черепушки четырем бродягам маячки, отправить в подземелья Янтаря и поглядеть, что делать будут. Это ж какой надо…

— Демоны Зоны, — прошептал Дрой. — Лёвка.

— Что? — не понял Зеленый поворачиваясь к нему. Позади меня раздался скрежет. Я рывком ушел в сторону и вскинул автомат, разворачиваясь и готовясь стрелять на звук. Гост тоже поднял «Орду», нацелившись в сторону кабинки подъемника.

Система распознавания цели пискнула, наводясь, но я остановился и даже дышать перестал от удивления. Рука закостенела на цевьё.

Между задней стенкой давно застопоренного изуродованного лифта и бетонными плитами шахты виднелись стальные тросы. Висели они внатяг: скорее всего внизу крепился противовес. В желобе, предназначенном для свободного перемещения этого самого противовеса, было достаточно места, чтобы там мог поместиться человек.

Парень висел, ухватившись обеими руками за один из тросов, и смотрел мимо нас. В его взгляде застыла гремучая смесь глубокого отчаяния и одержимости. На запястьях засохли капельки крови: по всей видимости, он уцепился за трос давно, и ладони превратились в рваные лоскуты от острых витков проволоки. Как же мы могли его не заметить сразу?

— Лёвка, — тихонько позвал Дрой, опуская ствол. — Лёвка, ты здесь откуда?

Парень не отреагировал, продолжая едва заметно покачиваться над темной шахтой.

— Стоп, — громко сказал Гост, видя, что Дрой намеревается подойти к пацану ближе. — Он тебя не слышит, родной.

— И не видит, — согласился Зеленый.

— Это же Лёвка, — сказал Дрой. — Отмычка мой, который пропал возле сарая.

Я чувствовал, как птичка-интуиция колотит в затылке, только никак не мог понять, какую догадку она пытается донести до моего ума. Что-то здесь очень серьезно не сходилось… Дрой видел своего паренька-отмычку возле сарая довольно давно. Затем желторотик повстречался Госту, когда тот ходил за артефактом. Повстречался на том же месте. И это было всего пару дней назад. А теперь пресловутый Лёвка висит на тросе в катакомбах под Янтарем, куда не каждый мутант осмелится нос совать без надобности.

Ерунда, получалась, братцы. Сущая.

Дрой, кажется, унял эмоции и сам понял сию простую истину. Он остановился в метре от лифта и вновь поднял ствол.

— Лёвка, если это ты, дай знать. А если же нет — пристрелю сейчас, как зомбака поганого. Не вспомню, что лучшим следопытом был в отряде. Без обид.

Парень продолжал таращиться мимо нас. Наверху, возле лифтового мотора, скрипнуло крепление, заставив меня сильнее сжать рукоять автомата.

— Ну, извини, брат, — обронил Дрой и перевел «Орду» в режим одиночного огня.

Я покосился на него. Все-таки Зона учит нас быть жестокими. От бледности и растерянности на веснушчатом лице не осталось и следа. Рядом со мной стоял матерый сталкер, повидавший на своем веку много жизни и немало смерти, знающий им цену. Он понимал, что Зона хочет с ним сыграть злую шутку, подставляя образ исчезнувшего желторотика.