Онлайн книга «Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена»
|
Наши дни, в Латинской Америке Сыновья Хирурга, они же руководители Фонда (магнитофонная запись разговора) — Брат, он сегодня пришел, чтобы забрать из Фонда 90 миллионов. Он, как всегда, предлагает сделку и как бы думает о наших интересах. Сказал, что сразу после этого мы получим в награду около пятидесяти миллионов спонсорских денег. Обещал, что перестанет нас доить, если мы выполним его просьбу. — А тебе не кажется, что все было до сих пор слишком хорошо, чтобы на этом, завершающем этапе, тоже оказаться правдой?! Тебе не жалко наших денег?! — Это его деньги! — Это наши с тобой деньги. По документам так. — Мы обещали папе. — Двенадцать лет назад. Он нас простит. — Нет. Он такого нам не простит. — Ты что, всерьез готов расстаться с такими деньгами? — Я не хочу иметь проблемы. Он не простой человек. — Мы тоже — не из фермеров. — Ты не иронизируй. И не заносись! Кем бы ты был сейчас без его денег?! — Давай пока подумаем. Поторгуемся. За это время кое-что уведем со счетов. — Мы вполне легально это делаем долгие годы. Твои сбережения и недвижимость уже превысили состояние некоторых банкиров. Имей совесть, брат! — А ты имей чувство меры. Твоя щедрость не уместна! Ты согласен удовлетвориться крохами? Мне проще сдать его легавым, чем остаться на бобах! — Давай подумаем! Я боюсь его! Я считаю, что даже восемь миллионов, оставшись в нашем распоряжении, вполне стоят того, чтобы расстаться с этим мутным бизнесменом. Расстаться по тихому. Без жертв. Наше время, в Латинской Америке Стрелок Ну, братья, вы блин даете! Подождем пару дней! Может, еще одумаетесь! Жаль вас. Особенно младшего. Юрист херов! Собственно, я предполагал, что рано или поздно они привыкнут считать деньги Фонда своими. Интересно, а если я сдам их моим коллегам, они тоже будут торговаться с ними? Но какая мне от этого выгода? Кому будет лучше? Надо подумать. А пока надо ехать в аэропорт. Пора в Париж. Наше время, Париж Стрелок и Сергей Разумеется, я не стал ждать целый месяц дня нашей встречи с Сергеем. Я вычислил его довольно нескромную квартирку. Подождал, и сел в его «Ягуар», одновременно с ним в подземном гараже. Он дернулся было. Но, увидев меня в зеркало заднего вида, заулыбался: — Мы же намеревались встретиться через месяц. — Это вы намеревались, Сергей. У меня туго со временем. Уж извините. Тем более, что у вас наверняка есть, что мне сказать. Дай сюда оружие, ну! — На. — Куда едем? — Никуда. — В каком смысле никуда? — В буквальном. Сейчас, генеральский сын, ты отъедешь пару километров до ближайшего сквера. Выйдешь со мной из машины, и мы спокойно поговорим. — А если я не соглашусь. — Я тебя пристрелю. — За что? — За то, что ты собирался сделать со мной. — Я не собирался. — Хорошо. Ты не один, а с папой и еще, я думаю, с парочкой его коллег. — Ты сгущаешь краски! Мы не хотели тебе зла! Мы просто хотели забрать свои деньги! — Сука ты! Еще большая, чем я! Вы использовали меня. Используете ресурсы супер мощной организации. И все для заурядного воровства. И заурядного убийства. — Мы не собираемся тебя убивать! — Скажи это кому — нибудь из дилетантов. Я не знаю ни одного случая, чтобы человек, отдавший такие деньги, да еще знающий их происхождение, остался бы после этого жив. Как только вы меня нашли, вы вынесли мне смертный приговор, суки! — Что ты хочешь? — Имена тех, кто нашел меня. Сколько их? Где они? — Их, кажется, двое. Они сейчас в Москве. — Кажется!!? Вот сейчас, для начала, я прострелю тебе по очереди обе коленки, потом локти, потом, видимо, позвоночник. Я постараюсь так это сделать, чтобы ты, сука генеральская, все-таки выжил! Чтобы ты в самом страшном сне вспоминал, сидя в инвалидной коляске, не только эту встречу со мной, но и тот день, когда вы с папой решили таким вот образом использовать меня! Суки! Я даже устал повторять это слово! И падлы редкие! — Постой, не стреляй! Так ты, вспомни, сам набивался! — А у меня был выбор?! — Нет. Не было. Не под этот проект, так под другой, поехал бы «мыть золото в горах» для моего папы. — Молодец, хоть тут не лукавишь. И правда, куда бы делся я — сын человека с сомнительной биографией?! Вот, суки! Хотя, мне кажется, пару суставов я тебе все-таки должен сегодня прострелить. Иначе ты слишком резво будешь меня искать. — Я не буду. Иди. Ты свободен. Вместе с деньгами. Я клянусь своей мамой! Отец, между прочим, очень удивился, когда узнал, что ты и, правда, начал выстраивать комбинацию в духе своего Проекта. Еще больше он удивился, когда недавно мы узнали, что ты контролируешь сегодня почти сто миллионов баксов, и что твои партнеры вместе с тобой успели распихать по карманам под всякими благовидными предлогами по меньшей мере два десятка миллионов. — Это не ваши деньги. Считайте, что это деньги, выделенные мной на оперативные цели. — Мы с самого начала не собирались ждать, когда ты что-нибудь заработаешь и тем более потратишь эту двадцатку! — Ты хочешь сказать, что вы с папой хотели сразу же забрать у меня все, что дали, наврав мне для отвода глаз, что я могу плавать спокойно и самостоятельно десять лет, осуществляя свой Проект и так далее? — Вот именно! — Ты хочешь сказать, что твой папа не поверил мне?! — Он даже не задумывался над этим. Ты создал достаточно солидную теорию, целую диссертацию, чтобы с ней пойти на самый верх и попросить денег. Много денег. Тем более деньги тогда были. И надо было шустрить, не упускать шанс и прочее… — Так я чудом прожил на двенадцать лет дольше, чем могло быть? Так?! — Не сгущай краски. Мы тебя просто потеряли. Ты же лег на дно. И активность Фонда долго никак не удавалось напрямую связать с тобой. Почти десять лет. Фонд разбухал от дуровых денег чокнутых благодарных стипендиатов и стипендиаток. Мы глотали слюнки. Трясти Фонд напрямую мы опасались. Они ведь по всем понятиям — честные меценаты, охотники за золотыми головами. Государство могло встать на их защиту, и не одно! Наехав на них, мы скорее всего засветили бы наше русское происхождение и заварился бы крутой международный скандал. И мы потеряли бы все! Решили ждать и искать тебя. |