Онлайн книга «Месть Акулы»
— Херня с ними полная. Толстые — мои, десять штук было, как сейчас помню. Но там ещё другие нашли, мелкие. Откуда? — Могли подбросить? — Не, я бы заметил. Они «траву» мне подсунули, в банке. — Понятые это подтвердят? — Соседи? Навряд ли. У меня с ними отношения ху…вые. Наоборот, они топить меня станут. Я эту толстуху с её недомерком столько раз строил, что она всё что угодно напишет, лишь бы мне насолить. — Напрасно ты так себя вёл. Потенциальных понятых надо с самого начала к себе приручать. Трудно, что ли, лишний раз поздороваться или с Восьмым марта поздравить? Теперь расхлёбывай за тебя. — Кабы помнил, где подстелил, туда бы и шмякнулся. Про «травку» я сразу сказал, что это Каролина заныкала. Мол, баловалась раньше. — Толково. Как они это восприняли? — Да как-то странно. Как будто не успели договориться. Один сует, а трое про это не знают. Больше патронами интересовались. Мелкие — те же самые, какими девчонок стреляли. — Час от часу не легче… Оперативники услышали скрип отодвигаемого стула и равномерные звуки шагов. Видимо, Мамаев стал прохаживаться по кабинету, разминая длинные ноги и обдумывая бедственное положение, в котором оказался клиент. На самом деле, как прекрасно понимали Акулов и Волгин, он давно оценил перспективы и знал, что Михаилу ничего по-настоящему серьёзное не угрожает, но профессия обязывала делать вид, что проблема значительна и с кондачка её не решить. Надо думать, много-много думать. Например, о том, что единственная кормилица Михаила погибла и отныне платить ему нечем. Пауза затягивалась. Были слышны только шаги адвоката и бряцанье оков на запястье задержанного. — Больно? — неожиданно спросил адвокат. — Жмёт? — Да не, не очень. — Попробуй затянуть туже, чтобы остались следы от «браслета». Мы это включим в нашу жалобу. — Не получается. — Жаль. Опытные, на фиксатор поставили! Мамаев возобновил хождение. В кабинете Борисова было значительно теплее, чем в других помещениях отделения, благодаря отопителю, включённому на полную мощность, и качественной заделке щелей оконного переплёта. Акулов сначала расстегнул куртку, а потом и вовсе её снял, положил на банкетку возле стены. Как только он перестал шуршать курткой, послышался голос Мамаева: — Результаты обыска я отобью. Можно не пачкать светлое имя Каролины Викентьевны и повесить все на хозяйку квартиры. — На «винтаре» мои «пальцы», наверное, остались. — Скверно. В таком случае ничего не попишешь, придётся Шажкову грузить. Тебя за это не привлекут. Ты мог видеть у неё оружие, даже трогать его, но доносить на свою сожительницу не обязан. Если у ментов на тебя ничего больше нет, через трое суток, максимум — десять, будешь свободен. — Спасибо. Но меня одна тётка заметила. — Кто такая? — Та, которая рожу разбила. Чумовая. Я к школе ходил, а она там с собакой гуляла. Запомнила. — А зачем ты около школы топтался? Таблицу умножения вспомнить хотел? — Не, Принцессу проверял. Она ведь мне свистела, что они в другом месте репетируют. Я случайно узнал, решил посмотреть, чем они на самом деле занимаются. — Ревновал, что ли? — Было маленько. Чего, думаю, она из этого тайну делает? — Может, не хотела тебя подругам показывать. — Не такой уж я страшный… — Когда тебя видели? — В четверг вечером. И сегодня. Одна и та же сука, с ротвейлером. Он мне чуть задницу не разорвал, еле удалось ноги сделать. — На твоём месте я бы не стал много думать об этом. Плохие мысли имеют обыкновение материализовываться. — Значит, меня всё-таки посадят? — Ходить вокруг школы в нашей стране не запрещено. Видел, как они репетируют? Посторонних никого не было? — Никого, только бабы. Я вот что думаю… Принцессу мою стрелять было не за что, я уверен. Это у кого-то из других баб заморочки. Про Анжелику она говорила, что та до денег сама не своя. — Я тоже, прямо скажем, не бессребреник… — Адвокат снова остановился, потом что-то лёгкое упало на пол, прокатилось, и он, видимо, поднял этот предмет, коротко выругавшись сдавленным голосом. — …Но не считаю это недостатком. Продолжай. Говоришь, жадная девка была? — Очень. За доллар удавиться готова. Подрабатывала всеми способами, все мечтала разбогатеть. Любила взять в долг, а потом динамить с отдачей. Баксов триста — четыреста запросто замылить могла. — Должников, как правило, не убивают. А что про вторую знаешь, которая живая осталась? — Я думаю, как раз из-за неё всё и произошло. Она с бандитом жила. Кажется, его зовут Юрой. Каролина как-то сказала, что его уже несколько лет ищут. — Менты? — Я не уточнял. Может, и менты, а может, какая другая братва. Я — что? Я — ничего, мне чужие проблемы по барабану. Своей дуре только сказал, чтоб она поменьше с этой Викой общалась. Только Принцесса, по-моему, не послушалась. Она всегда говорила, что Анжелка, мол, жадная, а Виктория — девка хорошая. Домой её к нам приводила. Я так думаю, что мелкие патроны могут быть её. Спёрла у своего бандита и моей принесла, на сохранность отдана. — На фига это надо? — А кто знает? Я хоть стихи и пишу, но баб понимать не научился. — Ну-ну… Снова что-то упало на пол. Теперь звук был глухой, и упавший предмет не перекатывался. — Мамай там что, Мишаню героином заправляет? — спросил Волгин, чтобы разрядить обстановку. Борисов заинтересованно слушал, как задержанный характеризует девчонок, Акулов хмурился и играл желваками, смотрел исподлобья, словно уже принял решение и примеривался, как сподручнее выкинуть Александра за дверь. — Сначала «баян» уронил, теперь — «чек» с наркотой. — Ничего себе доза! Слышал, как она грохнулась? Да в ней веса будет под килограмм, весь наш отдел целый месяц может торчать, а ты говоришь — одному Мише. — Борисов поддержал Волгина, что удивляло: обычно он не избегал конфликтов с коллегами и уж тем более не отличался тактичностью по отношению к их родственникам. Поднявшись из-за стола, Александр принялся хлопать себя по карманам: — Черт, куда я дел сигареты? Волгин молча протянул пачку «житана». — Спасибо. Но ведь у меня где-то были, покупал, когда ходил на обед… А, точно! Я их в том кабинете оставил… Борисов закурил, вслед за ним достал «беломор» и Акулов. Борисов поморщился: — Тюремный шик? Здесь же дышать нечем будет! Из динамика снова донеслись голоса: |