Онлайн книга «Зона заражения»
|
Сулейман опять-таки благоразумно не спросил, а как понять, что он врет. Он уже понял, что есть вопросы, задавать которые не следует… Поскольку разговор опять свернул на что-то нехорошее, Сулейман достал рацию и начал вызывать своих людей. Они не ответили… Абу Хамза ждал, пока он вызывает, потом спросил: – Не отвечают? – Нет. Гортанным криком он подозвал одного из своих людей. – Абделсалам и его джамаат пойдут с тобой. У них есть пулемет… Абделсалам действительно был вооружен, и вооружен хорошо – у его джамаата был ПКТ, кустарно переделанный в ручной на какой-то фабрике. И в его джамаате было четырнадцать человек, что было хорошо по нынешним временам. Они сели в машину и поехали… Грохот выстрелов они услышали еще издалека… – О Аллах, вперед! – крикнул Сулейман. Они ускорились, свернули на дорогу, по которой и выставлялись на позицию. Уже стемнело, по горам били трассеры, это было видно даже отсюда. Они подскочили к окопам, которые выкопали бойцы Сулеймана, – окопы были по колено, но амир Ильяс учил их, что копать окоп ваджиб (обязательно). – За машины! За машины! Пригибаясь, Сулейман перебежал к окопам. – Все целы? – Рахмон и Вали шахиды, инша’Аллагъ! – Раненые? – Хвала Аллаху, нет. Сулейман понял, что бил снайпер. – Не высовываться! Когда это произошло? – Когда стемнело, эфенди. Часов не было, и точно время сказать никто не мог. – Откуда? – С горы, эфенди… – А пулемет? – Не отвечает… – Не высовываться! Прекратить огонь! Сулейман перебежал к машинам, за которыми прятались Абделсалам и его люди. Абделсалам как раз сунул в рот щепоть насвая, сплюнул… – У меня двое шахиды и пулеметная позиция молчит. … – Это, наверное, кяфиры. Стреляли потемну. Абделсалам снова плюнул. – Рашид, проверь… Джамаат разделился надвое. Несколько бойцов под прикрытием машины пошли вперед. Пулемет остался на месте, чтобы поддержать их огнем в случае чего… Пулеметный расчет они нашли на горе, там, где он и должен был быть. Все – шахиды. Ни у одного из них они не обнаружили огнестрельных ранений, одного, кажется, задушили, еще двоих – зарезали. Похоже, что ни один даже не успел выстрелить. Сулейман увидел, что они так и не потрудились как-то оборудовать свою позицию. А ведь он им говорил… – Аллах Всемогущий… – сказал он. Рашид, как и его амир, сунул за щеку катышек насвая. – Это не кяфиры, – сказал он, – местные. Они часто так делают, шайтан их забери. Навострились воровать овец, потому и умеют тихо подбираться. Местные. О, Аллагъ… Раздался звук, похожий на сильный шлепок, и Рашид полетел на землю. – Снайпер! Один из людей Рашида бросился к пулемету, залег за него. Но пулемет почему-то не стрелял. – Шайтан! – Ложись! – заорал Сулейман. – Снайпер справа! Щелкнуло, шлепнуло, из темноты, неизвестно откуда прилетели еще пули, и пулеметчик ткнулся лицом в землю прямо у пулемета, так и не открывшего огонь! – Аллах Акбар! Еще один моджахед поднялся на коленях, открыл огонь из автомата и почти сразу упокоился навеки. Снизу открыл огонь пулемет Абделсалама. – Не стрелять! – срывая голос, кричал Сулейман. – Окапываться! Окапываться! Снайпер больше так и не проявил себя. Они пролежали всю ночь, углубляя по возможности свои стрелковые ниши и до боли вглядываясь в темноту – не ползут ли, подбираясь все ближе и ближе, терпеливые, жестокие, узкоглазые люди с острыми как бритва ножами – пчаками и пастушескими арканами… Только утром подошло подкрепление. В том числе бронетранспортер, и под его прикрытием осмелились сходить на разведку. Нашли лежку снайпера – она находилась на соседней горе, и до нее было километра полтора, может, чуть поменьше. На этом месте нашли только гильзу, одну – видимо, снайпер собирал гильзы, а эту – упустил. Да еще небольшую деревяшку, на которой был выжжен крест. Когда это принесли Абу Хамзе, он долго смотрел на нее, а потом бросил в землю и стал топтать, истерически визжа. Семеро братьев стали шахидами на пути Аллаха… Потери в исламских джамаатах – это нечто совсем другое, не то же самое, что потери в армии. Если в армии за потери можно получить по полной, от выговора и до расстрела, то в джамаатах с этим есть проблемы. Считается, что каждый моджахед стремится к смерти и любит смерть больше, чем неверные (кяфиры) любят жизнь. И более того, моджахед сражается ради гибели на поле боя и не желает никакой другой смерти, кроме этой. В целом это позволяет даже очень плохим командирам оправдывать большие потери в своих джамаатах, говоря, что это угодно Аллаху и нет лучшей награды для мусульманина, чем смерть шахидом. Однако многое, конечно, зависит от амиров и алима каждой конкретной территории, и где-то за потери можно нарваться и на шариатский суд. В данном случае Сулеймана, безусловно, ждал бы шариатский суд, потому что дело происходило во время джихада и большие потери означали торжество кяфиров и невыполнение боевой задачи. Но шла священная война, и шариатский суд устраивать было просто некогда. Амир Дарго выслушал самого Абу Хамзу, потом глянул на Сулеймана. – Тебе есть чем оправдаться? – Я не ищу оправданий, – сказал Сулейман. Амир Дарго какое-то время молчал, потом сказал, как отрезал: – Ты плохой амир. Неопытный. Это большая ошибка – поставить тебя во главе джамаата. … – Но ты можешь быть хорошим моджахедом. И потом, возможно, станешь амиром. Когда наберешься опыта и научишься у меня, как не терять людей. … – Будешь воевать у меня рядовым бойцом. Потом все будет так, как пожелает Аллах… … – Скажи, я поступил справедливо? – Нет бога, кроме Аллаха… – ответил Сулейман. Так Сулейман стал рядовым бойцом. В первую же ночь он был шокирован тем, что сразу несколько моджахедов занимались тем, что в исламском мире зовется «удары по кольцу». Он помнил о том, как страшно амир Ильяс наказал тех, кто делал это в первый же день в лагере, помнил он и о том, что полагается для тех, кто делает это, – смерть. Сам пророк Мухаммед, да приветствует его Аллах, говорил о том, что ничего больше он не опасается для уммы праведных, чем греха Содома. Говорил он и о том, что этот грех больше всего ненавистен Аллаху. |