Книга Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945, страница 79 – Йохан Бреннеке

— Ты прав, Шлумбергер. Этого не будет. Я нарушил бы присягу, если бы бросил эту старую трубу, — согласился лейтенант Вильгельм Бринкманн, пришедший недавно из торгового флота и теперь являвшийся старшим помощником на «U-534».

— Но тогда надо сделать так, чтобы она могла выйти в море, — заметил механик.

И они вдвоем действительно сумели наладить дело так, что на уже развалившихся верфях продолжили работу над «U-534».

Несмотря на все тревоги, над немецкими подводниками не довлело чувство, что мир рушится им на голову.

Соединения самолетов день и ночь гудели в небе, не встречая отпора, словно они находились на маневрах мирного времени. Районы, прилегающие к порту, представляли собой странную картину — какой-то лунный пейзаж. Но команды подводников продолжали работать на своих лодках, прикрываемые бетонными плитами, которые пока еще служили надежной защитой от любых бомб.

Командир «U-534» был настроен скептически.

— А что, если оставить ее в покое, собрать вещи и мотать домой по суше? Я не думаю, что это было бы худшим вариантом.

Бринкманн и Шлумбергер не соглашались. Уверенность, с какой оба опытных офицера отстаивали свою позицию, вселила надежду и в молодого командира. Но все же…

— Черт возьми, лодка сейчас — это груда металла, — говорил он. — Я не силен в технике, но даже я это вижу. А ремонт, который мы делаем своими силами, ерунда, на пять минут не хватит.

— Здесь было много таких развалин, командир, но команды довели их до дома. По крайней мере, попытаться надо.

— Ты прав. Я согласен. И я благодарен тебе, Шлумбергер. Ты старше, ты самый опытный подводник среди нас. И мы сделаем так, как ты сказал, — попытаемся.

К вечеру закололи тридцать поросят, столы подводников ломились под тяжестью свежей свинины и сочных соусов. Но настроение в команде было не слишком праздничное.

Начальник доков тоже проявлял беспокойство.

— Это чистое безумство, Шлумбергер, — ворчал он.

Шлумбергер улыбнулся:

— Ничего, дайте только шанс.

Тем временем ему и его людям удалось поставить шнорхель. Перед этим посоветовались и решили ставить в фиксированной позиции, потому что не хватало компонентов, чтобы сделать его убираемым. Но все-таки это был шнорхель, хотя, как он работает, команда не имела понятия. Нет, слышать они, конечно, слышали…

Наконец настал день выхода в море. Все на базе хотели отправить домой хоть какую посылку. Даже те, чьи мрачные предчувствия портили настроение команде, увидели луч надежды.

— Тоже мне нашли способ слать посылки домой! — засмеялся механик и одобрительно махнул рукой двум парням, которые мялись на пирсе с маленькой коробкой вина. — Ладно, давайте, ставьте сюда, мы потом пристроим это куда-нибудь.

Несмотря на самоотверженные старания команды, лодку никак нельзя было считать годной к решению боевых задач.

А на транспортировку таких грузов в сложившихся обстоятельствах Карл Малый — Дёниц закрыл бы глаза. Лодка уже выдвигалась задним ходом из бетонного бункера, а по пирсу еще бежали люди и передавали посылки и письма домой.

В бетонных стенах прозвучало троекратное приветствие. Это приветствовали не только команду смелой развалины, но и передавали привет на родину те, кто оставался здесь. Последний привет в ожидании того, как распорядится ими их горькая судьба.

Шансы на то, что «U-534» доберется до родины, представлялись, по совести говоря, достаточно скромными. На лодке царил полный беспорядок. Но Шлумбергер, как механик — человек, отвечающий за дифферентовку лодки, — быстро взялся за наведение порядка.

— Не брать больше посылок с берега, — предупредил он, — а то все это барахло полетит за борт.

И действительно, много чего полетело за борт. И хотя механику никак не удавалось как следует удифферентовать судно, команда могла беспрепятственно передвигаться по лодке.

Шлумбергеру хотелось проверить в работе шнорхель, но «U-534» не могла погрузиться на мелкой воде.

В небе появились первые истребители-бомбардировщики противника. А за предыдущую ночь другие самолеты разбросали акустические мины в Жиронде. Союзники, которых французское движение Сопротивления предупредило, что подводная лодка «U-534» намерена прорваться из Бордо, не жалели средств, чтобы воспрепятствовать прорыву одиночки.

Германские тральщики уже несколько дней как прекратили расчистку акватории, и командиры готовились взрывать свои корабли.

— Не самые приятные перспективы, — ворчал командир, глядя на усеянную минами реку.

Но команда уже восстановила веру в себя и веру в него. Она сделала даже то, что, по мнению персонала доков, было невозможно. Лодка была на плаву, и не только на плаву, но и на первом отрезке пути домой.

В качестве предупредительной меры командир приказал разместить на верхней палубе резиновые лодки и накачать их. Он проследил, чтобы в них положили еду, воду и оружие. По обоим бортам разместили «шумовые буи» для противодействия акустическим минам, которые должны были взорваться по крайней мере на приличном расстоянии от борта. С помощью этих буев было взорвано четырнадцать мин, пока «U-534» шла по Жиронде — и некоторые опасно близко. Бабах! Огромный столб воды справа по борту. Бабах! Столб воды за кормой. Лодка вздрагивала от каждого взрыва. Люди на мостике стояли бледные — бледнее, чем тогда, когда они возвратились из своего последнего похода.

— Отлично, ребята! — крикнул командир в люк. — Это только мины.

— Мне нравится это «только», вот радости-то! — откликнулся механик.

Но его спокойствие произвело впечатление на других и заставило их забыть об опасности.

— Механик командиру! Разрешите совершить пробное погружение для дифферентовки?

— Да, давайте, механик.

Командир осмотрел горизонт в бинокль. Вдалеке он заметил самолет, но он летел к берегу. Потом по правому борту он увидел мелкие точки — группу самолетов.

— Бринкманн, как ты думаешь, а не лечь ли нам на грунт и не отлежаться ли до темноты? — спросил командир старпома. — Я уже немного нервничаю, как бы не попасть под бомбы. Ты можешь поклясться своей жизнью, что французы не предупредили их о нашем уходе?

— Отличная мысль, командир! Одна только маленькая деталь: боевая рубка будет видна над водой, а шнорхель — на несколько метров.

— Ну и что? Мы будем выглядеть как старый затонувший корабль — мало ли их тут, — и никто не обратит на нас внимания.

— Хм! Только б вечер не прозевать — если доживем до того времени. Кстати, рубку можно замаскировать и шнорхель немного. Хотя бы маленькими деревьями. — И Бринкманн указал на берег реки.

Нарезали березовых веток и привязали их к мачте шнорхеля. Часть боевой рубки, которая, как предполагалось, должна была торчать над водой, накрыли маскировочной сетью. После этого погрузились.