Онлайн книга «Рабы свободы»
|
Главная тема: Ловушка. И они в ней. Узники мифа о свободе. ВО ПОПАЛИ. Идей, как получить обратный билет наверх, – ноль. Ни-че-го. Часы превращаются в сутки, сутки слагаются в недели. Тела зарастают грязью. Вода течёт тонюсенькой струйкой, её хватает только для питья и еды. От вони никуда не деться. Начиная с третьих суток – гадили в одном отрезке, неподалёку от входа в кристаллическую камеру, а спали в полусферической. Но вездес-сущая вонь ухитрялась преодолевать километровое расстояние. Отверстие в углублении – размером с ладонь. Спускать в него отходы метаболизма побоялись. Вдруг забьётся. Вода постепенно заполнит объём, и если не найдёт себе нового стока… если они доживут, с голоду не помрут раньше… Пленники свободы захлебнутся. Единственное отрадное обстоятельство – дышится нормально. Откуда-то поступает свежий воздух. Задохнуться не грозит. Только бы хватило выдержки ДЕРЖАТЬСЯ… Идеальная могила. Никакой спутник-шпион не засечёт… Ты в школе никогда на олимпиадах не бывал? Да нет, не пришлось. Я в школе учился чисто номинально. Папа, увы, мало обращал внимания на то, чем дитя занято. Он меня любил по-настоящему, я совершенно уверен, но в его образ жизни ребёнок не вписывался. Поэтому меня в основном воспитывали гувернантки и прислуга. В общем, я считаю, повезло. Однозначно плохих людей среди воспитателей не попалось, и мою психику не изуродовали. Конечно, социально полезным мне вряд ли светило быть, но и злым психопатом не стал. Так, добродушный раздолбай, весельчак-плэйбой, никогда не испытывавший нужды в деньгах… А мне пару раз доводилось. Да, я когда-то был маленьким мальчиком и ходил в школу. Трудно представить, да?.. Такие же вот задачки решали. Смотришь, как дурак, а решение перед носом. Элементарное, в одно действие. Но чтобы до этой простоты додуматься… Ох, до чего же не хватает нам здесь Кама… Посвети, мне что-то в глаз попало, – сказала Эллен с нескрываемым раздражением в голосе. – Надо убрать. Что это с тобой? Сейчас посвечу, ты только не волнуйся… К твоему сведению, женщины иногда чувствуют себя ПЛОХО. Особенно в такой грязи. Макс, не принимай близко к сердцу. У меня жена тоже иногда становилась невменяемой. Это нормально. Ты был женат?.. Давно и скоропостижно. Гриппом дольше болеют. Правда, осложнения… Я ведь из-за развода стал тем, кто есть. До того был тихим, приличным парнем. Законы соблюдал, налоги платил… Скромный такой, обычный миллиардер. – В таком случае тебе развод пошёл на пользу. Разговаривая с Ошимой, Макс достал из кармана не первой свежести носовой платок и взялся за фонарь. К этому инструменту у них было сложное отношение. С одной стороны, без света было бы совсем невмоготу, с другой – именно СВЕТ преобразил кристаллическую камеру, одновременно ЗАКРЫВ каменной плитой вертикальный колодец, по которому они сюда спустились. Верёвку перерезало ровненько, «бритвенным» лезвием. Когда они, просидев несколько часов внутри КРИСТАЛЛА и не ощутив ни малейших изменений реальности, вернулись к выходу, то во всей полноте заполучили понимание: если какое-то желание и исполнилось, то воистину – совершенно не то, которое желалось сознательно. ОТДЫХАТЬ ОНИ ТЕПЕРЬ МОГЛИ НА ПОЛНЕЙШИЙ ВПЕРЁД. Но неужели у всех троих желания настолько СОВПАЛИ??? Всем троим захотелось именно этого – ОСТАНОВИТЬСЯ… Такеши Ошима, когда держал в руках аккуратно срезанный остаток верёвки, озадаченно произнёс: Неужели я ошибся… неужели мы пришли НЕ вовремя… неужели я неправильно истолковал слова проводницы… Почему ты был уверен, что необходимо попасть сюда именно в ночь с шестого на седьмое января? – спросил его Макс. Японец не ответил. Ответы на некоторые вопросы из него невозможно было выдавить никакими упрашиваниями. Но ОСЕЧКА его ошарашила – ни малейших сомнений. Ошима-сан ВЕРИЛ, что именно в ТУ ночь, накануне седьмого января, настанет нужное время. Сейчас, спустя почти три недели, Макс спросил у Эллен: На что жалуетесь, больная? Дай сюда фонарь. Достань лучше зеркало. С женщиной в таком неуправляемом состоянии лучше было не спорить, и Макс отправился к рюкзакам и разложенным возле них вещам. Держи. Отойди от света. Не мешай. Макс пожал плечами, вздохнул и присел под стенку рядом с Японцем. Тот сидел на разложенном спальном мешке и с пониманием следил за «семейной сценой». Я себя Диогеном ощущаю. По сравнению с этой преисподней его бочка была раем земным. Рай и ад – это состояния души. То, что у тебя внутри. Ракурс восприятия. Господу помолимся? Да нет, я просто, вспомнил. Ошима протёр влажной тряпкой тарелки и сложил их под стенку. Как мы тут ещё ничего не подхватили, с этой антисанитарией… Ни в коем случае. Заметил, как на нас тут всё здорово зажило? Заживало действительно быстро. Конечно, биоконструктор, захваченный с собой в поход за мифом, был великолепен, но в такие сроки с такими повреждениями не справился бы и он. А в этой кишке последствия травм исчезли в первую же неделю, причём ни шрамиков от ссадин, ни следов от ушибов не осталось. Не преддверие ада, а здравница прямо. Живи не хочу. Скучно разве что. Зато ничего не болит. Когда же запас принесённой еды истощится, из складок в камере вполне могут и сталактиты, пригодные для питания, быстренько вырасти… – Представь здесь модный курорт для престарелых миллионеров… – Ага. Комплекс для любителей жизненных тупиков… Ошима-сан надтреснуто засмеялся и вдруг замер с отвисшей челюстью. Эли, девочка, не шевелись… Что ещё? Тиш-ше, не шевелись… я, кажется, вспомнил… Что, что?! Эли, дай зеркало. – Зачем? – Эли, дай ему зеркало, – очень тихо, но очень отчётливо ПРИКАЗАЛ Макс. Секунду спустя Японец уже скользил по тюремному коридору, соединившему обе выделенные им камеры. Макс и Эллен не отставали ни на шаг. Даже не обратив внимание на дерьмо, прилипшее к подошвам по дороге, трое ворвались в «кристалл». Японец с разгона упал на колени, наверняка содрав кожу, но не обратил на это внимания. Он положил зеркальце на «пол» и начала водить взглядом вверх-вниз, влево-вправо, вперёд и оглядываться назад. Ошима-сан ПРИМЕРИВАЛСЯ. После серии взглядов зеркальце ненамного смещалось. В конце концов нужное местечко было отыскано, по-видимому, потому что Японец оставил зеркальце на полу, а сам принялся отползать, отползать к выходу в коридор… |