Онлайн книга «Ведьмы, карта, карабин»
Бойцы группы быстрого реагирования покинули бар. Один из следователей сунул в пластиковый пакет окровавленный кухонный нож, второй занялся фотосъемкой места преступления. Вольнонаемный эксперт склонился над мертвым телом и забормотал в диктофон: — Одна колотая рана в области шеи… Я не стал прислушиваться к его словам и обратил свое внимание на гимназиста в длинном кожаном плаще и кожаной же фуражке с меховым подбоем. Прибывший вместе со следственной группой колдун присел у стола, под который закатился оброненный нападавшим амулет, и провел вокруг него алхимическим маркером непрерывный круг. Реагент зашипел, намертво въедаясь в доски. — Что там? — поинтересовался Григорий, когда гимназист провел над крупным кристаллом обыкновенным ивовым прутиком. Колдун предостерегающе вскинул руку, призывая к молчанию, и закрыл глаза, но сразу встрепенулся и поднялся на ноги. — Хитрая штука. Парализатор. — Почему тогда хитрая? — удивился контрразведчик. — Их в любой лавке навалом. И у каждого второго защита куплена. — От такого ментальная защита не поможет, он непосредственно на нервную систему действует. К обороту, кстати, запрещен из-за перманентного паралича конечностей в десяти-пятнадцати процентах случаев. — Отследить покупателя можно? — Сомневаюсь, — покачал головой колдун и позвал следователя: — Приобщайте к вещественным доказательствам. Только голыми руками не хватайте, он хоть и деактивирован, но мало ли… — Ладно, — вздохнул тогда Кузьминок. — Излагай, Хмелев, свою версию. Я в двух словах рассказал, как все было, ничего не приукрашивая, ничего не упуская. Но гимназист лишь покачал головой. — Не сходится, — прямо заявил он. — Парализатор был активирован. Либо его не успели пустить в ход, а значит, вы атаковали первым, либо должна быть серьезная причина, по которой он не сработал. Обычный амулет от ментального доминирования не помог бы. — Была защита. Была! — подтвердил я и закатал рукав, демонстрируя плетеный браслет с обуглившейся зеленой нитью. — И озаботился я своей безопасностью не вчера и не позавчера. Есть свидетели. Так что не надо инсинуаций. — Позвольте! — Колдун с интересом осмотрел браслет и даже поводил над ним ивовым прутиком. — Оригинально! — улыбнулся потом. — Задумка отличная, а вот исполнение на троечку. — Почему это? — оскорбился я. — Сработало ведь! — Сработало, — подтвердил гимназист, — но видите обугленную нить? Она вплетена в узлы, которые выступают ключевыми точками, и, когда произойдет их разрушение, энергия плетения вырвется наружу, и вы останетесь без руки. Я бы настоятельно советовал вам от этого украшения избавиться. Недолго думая я выщелкнул клинок выкидного ножа и срезал браслет. — Я больше не нужен, заключение пришлю до конца дня, — заявил тогда гимназист. — Подождите, — задержал его Кузьминок, который до сих пор не задал мне ни одного уточняющего вопроса. — Сейчас машина в участок пойдет. Подвезем. И точно, вскоре старший группы подошел к нам с многочисленными пакетами, в которые сложили обнаруженные у покойника вещи, и объявил, что они здесь закончили, остается лишь взять с меня письменные показания. Но Кузьминок следовать протоколу не пожелал. — Изложи все в письменном виде до конца дня, — потребовал он, — вечером пришлю кого-нибудь. — И еще непонятно как с карабином быть, — замялся следователь, демонстрируя пакет с двумя стреляными гильзами двенадцатого калибра. — Разрешение оформлено, огнестрельных ранений у покойника не зафиксировано. — Хмелев, ты в кого-нибудь попал? — уточнил Григорий. — Нет. — Карабин оставляйте, — распорядился тогда контрразведчик. — А с этим что? — указал я на мертвеца. — Позже заберут в морг на опознание, — пожал плечами следователь. — Особые приметы есть? — уточнил Кузьминок. — Нет. Возможно, что-то под одеждой обнаружится. Карманы пустые, одежду явно специально для дела приготовили. — Хорошо, — кивнул Григорий, — возбуждайтесь по попытке похищения, по убийству готовьте отказ. Приеду, подпишу. Да, тут стрельба недалеко была, заберете ее у Могилевского и объедините в одно производство. — Есть основания? — Есть. Следователи погрузились в «газель» и уехали; перед баром остались стоять «Хантер» и УАЗ группы быстрого реагирования. Я запер дверь и спросил, заранее зная ответ: — Что за перестрелка? — Сосед твой фургон перехватил. Сел на хвост, когда он от бара отъезжал, и нагнал неподалеку. — Кузьминок подошел к стойке и взял чудом не сброшенный на пол бутерброд. — Может, чай? — предложил я. — Да, давай. Я поднял с пола чайник, перешагнул через покойника и ушел на кухню. Набрал воды, поставил его на плиту, потом быстро нарезал булку белого хлеба и кольцо кровяной колбасы и вернулся в бар. — Угощайтесь. — Ты этого кадра точно раньше не видел? — указал Григорий на покойника. — Нет. — Не встречал в «Западном полюсе», к примеру? — Не поручусь, — воздержался я от однозначного ответа, собрал разлетевшиеся по полу хлеб и колбасу и выбросил их в мусорное ведро. Сходил за чайником, наполнил две кружки, пожал плечами. — Всего персонала в лицо не знаю. — Владимир Михайлович уверил меня, что не причастен к этому прискорбному инциденту. — Было бы странно, возьмись он утверждать обратное, — буркнул я, откусил от бутерброда и отпил чаю. Кузьминок последовал моему примеру, потом сказал: — Я ему верю. — А мне, значит, нет? — От разрыва контракта потерял ты, а не «Западный полюс». Нет никаких причин оказывать на тебя давление. — Нормальное такое давление, — хмыкнул я, допил чай и вынес из подсобки ведро с лентяйкой. Кровь смывать лучше прежде, чем она намертво в доски пола въесться успеет. — Правда, на фургоне и в самом деле была надпись «Западный полюс», — вздохнул Григорий, взяв с тарелки новый бутерброд, — тебе не показалось. — Угнали? — Гордеев говорит, ватман приклеили. Я наполнил ведро водой, сунул в него нацепленную на лентяйку тряпку и предложил: — Если фургон перехватили, не хотите на место съездить? — Не хочу, — просто ответил Кузьминок и долил себе чаю. — А чего так? За тряпкой по полу оставались бурые разводы, но я тщательно замыл оставленный покойником кровавый след, вымыл тряпку и прошелся второй раз. Стало лучше. |