Онлайн книга «Беглый огонь»
|
За полсотни метров от КПП лагеря ученых Тополь вдруг резко остановился, присел на корточки и опасно вильнул с тропы вбок. – Э, брат, ты чего? – встревожился я. Так приличные сталкеры без надобности не делают, значит – есть надобность… А какая может быть внезапная надобность? Уклонение от опасности, я так считаю. Больше у сталкера в Зоне внезапных надобностей и возникать-то не должно! – Совсем забыл, там же на КПП сейчас звено Пятнистого дежурит, – отозвался Тополь, усаживаясь на бревнышко среди лопухов. Лопух – он вовсе не лопух, между прочим. Это самое умное и самое позитивное растение Зоны. Где лопух растет – там можно смело садиться. Нет, значит, поблизости опасных аномалий, и студень никогда из-под земли в таком месте не выскочит. – Тьфу, пропасть! Предупреждать же надо! Кто так делает? Я уже черт знает что подумал! – вспылил я. – Было бы черт знает что, я бы тебя с тропы столкнул и за автомат схватился. – Все равно не делай так больше. – Я смотрю, нервный ты стал, Комбат. Зря в Зону один ходил, нельзя так. «Учи ученого. Один по Зоне гуляешь – крыша съезжает, факт… А как не один, так трясись за задницу каждого, кого с собой взял. Легко сказать – «отмычки», «салаги»… А каково из-за их дурости грех на душу брать?» Я покачал головой. – Это кто из нас еще нервный, Тополь. Ты бы себя со стороны видел! Шуганул с тропы, как тушкан от припять-пса… Короче, я так понял, ты не пойдешь со мной к ученым из-за какого-то Пятнистого на КПП? – Да я бы с радостью, но прикинь, каково мне будет с военными сталкерами общаться? Если они еще не знают, что Речной Кордон разгромлен, то возникнет вопрос, что я здесь делаю. Если знают – тогда вопрос, почему выжил. И снова же – что здесь делаю? – Очень тонкая у тебя душевная организация, Тополь… – уныло вздохнул я и пошел в лагерь ученых один. Возле лагеря тропа была верная, и на отслеживание аномалий много времени тратить не приходилось. На КПП меня уже ждал некробиотик Трофим. После недолгих препирательств с охраной лагеря – Трофим махал в воздухе своими корочками, говорил грозные слова и вообще вел себя как настоящий друг – меня все-таки пустили на территорию. Кстати, не заметил я на воротах ни одного военсталкера, встречи с которыми так опасался Тополь. На вахте стояли вооруженные ученые. Молодые. Я бы сказал – вообще студентики. Но студентов там быть не могло. Выходило, что передо мной – чьи-то аспиранты, хилая, но мозговитая гвардия. А то и вовсе кандидаты наук – ученые, я заметил, могут до самой смерти выглядеть как мальчики. «Их путевками в Зону премируют или штрафуют?» – некстати подумалось мне. И еще подумалось: «Эге, а если они на КПП этих сопляков выставили, значит, все приписанные к лагерю военсталкеры где-то на поисковом выходе!» Трофим внешне был не очень-то похож на записного ученого: коренастый, бритоголовый, с приплюснутым боксерским носом. Однако стоило ему открыть рот, и всякий понимал, что перед ним личность в высшей степени интеллигентная: говорил Трофим мягким, красивым голосом с плавными интонациями, причем говорил вещи обтекаемые и банально-верные. Матом же Трофим и вовсе не ругался. – Мне нужно на тот берег, – сказал я Трофиму. – А для этого я хочу попросить у тебя мокроступы. Две пары. – Это я уже понял. – Он вздохнул. – Ты бы раньше приходил. Этих мокроступов было! – И куда, интересно, сплыло? – Вчера, – он понизил голос, – пришли семеро. Все запыхавшиеся, оборванные, ты бы видел. Как после марш-броска. Не знаю, кто это был и с кем из начальства они говорили… Но только выдали им в итоге семь пар мокроступов и массу ценного оборудования. – Ну хотя бы приблизительно ты понял? Это сталкеры или, может, кто-то издалека? – Трое были сталкерами, похоже. Но я их не знаю. Остальные… ну, я бы сказал, военные. Широкие такие мужики, стриженые. В Зоне же как – все в камуфляже, все с автоматами… – Может, бандосы? – Может, и бандиты. – Трофим надавил на последнее слово, будто бы укоряя меня за столь нелюбимый им жаргонизм. – Ладно, вернемся к теме. Так мне бы мокроступы, а? – Ничем не могу помочь, Комбат. На тот берег и так пройти можно. Обычно озеро нормально обходится – и с юга, и с севера. – Время, Трофим. Спешим мы. Кроме того, ты сам сказал – «обычно». Обычно – это когда нет Каменного Неба, верно? А с ним-то как? Или, скажешь, оно не влияет? – Влияет, похоже… «Спросить его про упавший вертолет? Не спрашивать? А что он скажет в самом лучшем случае? «Да, вертолет видел, да, он летел, а потом упал. Больше ничего не знаю…» И все это именно в лучшем случае! А в худшем – только отмахнется. Дескать, первый раз слышу…» Решил другое спросить. – Слушай, Трофим, а кто тут у вас сейчас лучший специалист по А-генерации? – Доктор Менглер. Но он сейчас в Гонолулу, на симпозиуме. А что тебя интересует, может, я знаю? – Меня интересует, что думает современная наука по поводу генерации артефактов феноменом «вертикальный бич». Какие артефакты генерируются, сколько, в общем – конкретика. – «Вертикальный бич» редкий феномен… Я сомневаюсь, накоплена ли мировой наукой отвечающая стандартам статистика, – степенно ответил Трофим. Хорошо им, ученым, – говори гладко, слов побольше всяких лепи, а тебе за это денежки каждый месяц заносят. Спецам по Зоне, кстати, – немалые… – Вот именно поэтому я бы хотел говорить с лучшим специалистом по А-генерации, – сказал я, сделав ударение на «лучшим». – Не в обиду, Трофим. – А чего мне обижаться? Я некробиотик, занимаюсь местными формами квазижизни. Аномалии и артефакты меня интересуют лишь в той мере, в какой возможно установление связей между их активностью и поведением форм квазижиз… Видимо, взгляд мой в ту секунду стал достаточно красноречив, потому что Трофим осекся и кротко сказал: – Хочешь, сейчас сходим в лабораторию Менглера. Спросим у кого-то из его сотрудников. Может, знают. – Хочу. А пока мы идем, ты думай, пожалуйста, как меня на тот берег переправить. Очень надо. Я так запросто с Трофимом обращался – будто был он моим подчиненным, – потому что чувствовал за собой моральное право. А когда я чувствую за собой моральное право – извините-подвиньтесь. В конце прошлого года я спас Трофиму жизнь. Ничего особенного, обычная история про обычных парней в Зоне. Он шел по Зоне один, ошибся, попал в жадинку. Собственно, главная ошибка Трофима была в том, что он шел по Зоне один. То, что он жадинку не заметил и позволил себя крепко прихватить, – это уже мелочи. Ну а я тоже шел по Зоне один – мне можно! – и вдруг оказался в нужном месте в нужное время. И был у меня при себе, к счастью, артефакт «иллюзион». Редкий, но дешевый, потому что за пределами Зоны он теряет все свои свойства. Да и в пределах-то Зоны свойство у него лишь одно: вместе с изменениями температуры «иллюзион» меняет вес. В частности, при нагреве – тяжелеет. |