Онлайн книга «Полураспад»
|
We'll fight until we die. Fight Until We Die, Manowar Кабинет у Шивы был просторным и респектабельным. Он буквально во всем контрастировал с грязной норкой Ариэля. По всей вероятности, так и было задумано. Вот здесь, на золотом троне, господин. А там — червь во прахе. Три стены из четырех в кабинете Шивы были заняты гигантскими панорамными аквариумами, каждый тысяч на пять литров. В аквариуме слева от входа совокуплялись два упитанных припять-плавунца. В аквариуме справа — скучал томный рак-гороскоп. За спиной у Шивы тоже копошилась какая-то местная живность, вроде мутантных лягушек, но я не сподобился их разглядеть, уж больно колоритной была внешность самого хозяина кабинета. Шива был похож на человека-горностая. Длинное гибкое туловище с маленькими ножками и ручками, красные глаза альбиноса, торчащие уши, длинный чувствительный нос и бледно-русые, нелепые, кое-как приклеенные над губой усики. Шива обратил на нас внимательный взгляд своих красных глаз — как рентгеном нас просветил — и сделал в кресле один полный оборот вокруг своей оси. «Умный мужик. И опасный», — сразу решил я. — Добрый день. Присаживайтесь. — Шива указал на два кресла пониже, которые стояли перед столом. Мы с Костей послушались. Я хотел было сразу заговорить о «кварцевых ножницах», но Шива не дал мне рта раскрыть. — Я согласился принять вас так быстро по одной простой причине. Я хочу, чтобы вы, Владимир, и вы, Константин, сейчас же присоединились к моим людям. Мы с Костей переглянулись. Вот так заявления! «Сейчас же!». — Но… чем мы… заслужили такую… такую честь? — дипломатично поинтересовался я. — Вы одни из самых результативных сталкеров. Такие таланты… Мой босс очень ценит таланты, — загадочно сказал Шива. — Спасибо за предложение, конечно… Оно очень неожиданное, — юлил я. — Но все же нам надо подумать… Ну хотя бы сутки-двое… — Что ж, думайте, — неожиданно легко согласился Шива. — Ариэль сейчас распорядится — и вам совершенно бесплатно будут предоставлены два комфортабельных номера в нашей гостинице! — Это очень мило с вашей стороны, — у меня уже не получалось скрывать удивление, — но… — Никаких «но». А теперь до свидания, — неожиданно закончил Шива. — Погодите, господин Шива. Мы пришли сюда не просто так. Нас интересуют «кварцевые ножницы». Мы добыли этот артефакт в колхозе «Хиросима». А потом у нас его украли… — Так, значит, вы пришли за «кварцевыми ножницами»? — усталым голосом сказал Шива, потирая свои седые виски длинными мосластыми пальцами. — Да, за «ножницами». Нам нужно вылечить одну девушку. Невесту моего родственника, — с нажимом сказал я, глядя на Шиву в упор. — Алёной ее зовут. Она в коме уже несколько месяцев. — Печально, — равнодушным голосом сказал Шива. — Готов биться об заклад, что по эту сторону Периметра вы единственные сапиенсы, которых в «кварцевых ножницах» интересует именно эта особенность. — Да я не силен по части этого артефакта. Сроду его не добывал. Никто из моих друзей — тоже не добывал. Но вот несколько дней назад я его все же добыл. В колхозе «Хиросима», — зачем-то повторился я. — И, по совести говоря, если бы не мой родственник, который сейчас кушает сандвичи в вашем баре, я бы и дальше жил, положив на эти «ножницы» с прибором. А так суету тут развожу… Вдруг, неожиданно для меня, в разговор вступил Тополь. — А какую особенность «кварцевых ножниц» вы, господин Шива, имеете в виду? Мне в отличие от Комбата интересно, — спросил он, как мне показалось, довольно дерзко. Несколько секунд Шива молчал, разглядывая наши штрафные рожи своими внимательными ледяными глазами. Как видно, решал, стоит ли нам говорить правду. — Если вы не знаете, что я имею в виду, значит, вам и не надо знать, — сказал Шива. — Только без обид. Мы с Тополем, демонстративно оживившись, принялись мотать головами. Дескать, какие обиды?! Сроду ни на кого не обижались! Со школы! Да что там со школы! С детского садика! С подготовительной группы! — Кстати, господа, — продолжал Шива. — А с чего вы, собственно, взяли, что «ножницы» должны быть у меня? Теперь уже несколько секунд помалкивал я, решая, говорить или нет правду про шлем и «внекосмическую пустоту». Наконец я заключил, что соврать сподручнее. — Нам наводку дали. Что, мол, «ножницы» ваш агент купил. — Наводку? Кто дал? — Шива вновь впился в меня рентгеновским взглядом следователя по особо опасным преступлениям. — Да в «Лейке» там один… — Обманываете вы меня, Комбат, — вздохнул Шива. — Ведь ваша же девчонка… С этими словами он нажал на сенсорную панель, занимавшую часть его стола, и на стене за его спиной загорелся экран. Туда, на экран, велась трансляция с камеры, установленной в баре. Камера дала крупный план на Гайку, которая длинной ложечкой помешивала мороженое в высоком стакане с кофе-гляссе. — …Ее зовут Гайка, — непринужденно напомнил я. — …Ведь ваша же девчонка с красивым и романтичным именем Гайка продала «кварцевые ножницы» Ершу. А Ёрш сроду моим человеком не был. И никогда не будет. У нас с Ершом свои счеты. Попадется он мне на пути, я его на ленточки нарежу! Впрочем, это лирика… Таким образом, либо вы, Комбат, полный идиот… Во что я поверить никак не могу… Либо вы врете насчет источника информации… Либо… — Клянусь, про Ерша я впервые слышу! — с искренним ужасом воскликнул я. — Гайка, когда продавала «ножницы», понятия не имела, что это Ёрш. Да и теперь не имеет! Посмотрите на это лицо безгрешной школьницы! — Я указал Шиве на экран, где Гайка как раз возюкала по губам бесцветной помадой. Личико у нее было сосредоточенным и испуганным. Ни дать ни взять старшеклассница перед госэкзаменом! — Ну допустим, — глухо сказал Шива. — Так всё-таки с чего вы решили на самом деле, что «ножницы» здесь? Я переменил положение ног. Прочистил горло. И, стараясь скрыть волнение, произнес: — Если вы пообещаете не смеяться, я скажу. — Считайте, что уже пообещал. — Шива, мне было видение, — сказал я. — Видение, что «ножницы» — здесь, у вас. Глава «каперов» присвистнул. Дескать, ого! Пожалуй, на его месте я тоже удивился бы. Такой видный мужик — и с приветом. — И давно это с вами? — Что? — Видения. — После того, как в воронку со «звездой Полынью» в руках прыгнул — начались, — признался я смущенно. Я сам был шокирован своей откровенностью. Но теперь-то какой смысл был уже темнить? |