Книга Комсомолец. Осназовец. Коммандос, страница 204 – Владимир Поселягин

Мне о ней Москалев рассказал и, судя по тому, как он бросал на нее взгляды, явно нервно дышал к девушке, поэтому я пообещал за ней присмотреть.

– Кстати, лейтенант, ты старшину Егорова с соседней заставы знал?

– Конечно, соседи же.

– Что он за человек?

– Пограничник отличный, пятнадцать лет служит, за год до начала войны на хозяйственную должность был переведен, а до этого как все, не раз руки контрабандистам крутил. Стреляет отлично, снайпером был у себя на заставе, постоянно они нас в этом обходили на отрядных соревнованиях.

– Опиши мне его.

– Высокий, крепкий, ходит очень тихо. Волосы светлые, нос с горбинкой, одно ухо повреждено, отчего прижато к голове. Левое, если не ошибаюсь. Глаза вроде зеленые. Когда долго смотрит вдаль, склоняет голову немного вправо…

– Хорошо, описание совпадает.

– А вы что, встречались с ним?

– Недавно помог бежать из плена.

– Отлично, жив, значит, – обрадовался лейтенант и тут же посмурнел: – А у меня шестеро выжило, разбежались у нас пути-дорожки по пересылке, в трех лагерях я побывал. Не знаю, живы они сейчас или нет.

– Будем надеяться, – тоже вздохнул я.

В это время прозвучал сигнал к выдвижению. Оказывается, Шевченко держал отряд в кулаке, и собрались они быстро, хватило меньше пятнадцати минут. Многие партизаны подходили к раненым и к медсестре, ее Людой звали, для недолгого прощания. Я тоже подошел и пообещал, что к вечеру, а скорее всего уже ночью, вернусь к ним, пусть не скучают. А чтобы она была поспокойнее, оставил также на ее попечение Смелого, пусть тут побегает. Тем более он мне в прорыве будет только мешать.

Через минуту я возглавил колонну и повел ее к одной из опушек, выйти мы к ней должны до темноты, сниму посты, и пусть партизаны уходят, у них вся ночь впереди и легкая нога.

* * *

Напевая, я шел по полевой дороге, изредка посвистывая и подзывая отбежавшего Смелого, который что-то вынюхивал на обочине. Тот через минуту меня догнал, держа в пасти труп небольшой птички.

– Брось бяку, – хмуро вел я ему, однако тот с новой, приятно пахнущей игрушкой расставаться не хотел, пришлось отобрать и зашвырнуть подальше.

До Луцка осталось порядка двадцати километров, треть пути лишь прошел, поэтому я шагал, не сбавляя скорости. Щенок уже устал, пару раз я его нес на руке, но сейчас не обращал на его усталость внимания, пусть привыкает.

Эпопея с отрядом Шевченко закончилась, хотя отняла у меня пять дней. После того как отряд благополучно ушел в ночь, я заскочил к своим, взял старшину и Орлова и вернулся в лагерь партизан. А за следующие четыре дня мы перенесли их к нам, один раненый так сам дошел. Так что у Середы теперь прибавление, пусть командует… когда они на ноги встанут. Медикаменты у меня были, так что пригодились. Вчера я проверял, посты немцев были на месте, а сегодня уже пусто, ни одного не обнаружил – значит, Шевченко выполнил, что обещал, растрезвонил везде, что покинул лес и уходит как можно дальше.

Поэтому сразу после проверки – мои в лагере были предупреждены – направился в Луцк. Того взгляда я уже не чувствовал, поэтому и вел себя на дороге свободно, изредка играя со щенком, как обычный сельский парнишка.

Где-то через сорок минут, когда мы прошли еще километра три, я услышал что нас догоняет телега. Подозрения переросли в уверенность, когда из-за низины показалась повозка. Рассмотрев в повозке пять полицаев в черной форме с белыми повязками на рукавах и странных шапочках-кепи, я подхватил Смелого на руки, тем более он уже устал и бежал рядом, высунув язык, и сошел на обочину. Мало ли что этим подонкам в голову придет.

К несчастью, для немцев естественно, они мной заинтересовались, один бугай ткнул кулаком в плечо возницы, и тот натянул поводья, останавливая повозку рядом со мной. Я же рассматривал двух крепких коней, запряженных в довольно прилично выглядевшую повозку. По виду она была крепкая, килограмм восемьсот, а то и тонну увезет спокойно. Кроме полицейских там еще были какие-то мешки, винтовки самой собой, даже торчал ствол «дегтярева».

– Кто таков? – спрыгнув на землю, спросил тот самый бугай. Вот у него висел на плече самый настоящий ППШ, причем новенький. Видимо, трофеем достался от наших парашютистов или еще как. На поясе находился чехол с запасным диском.

Остальные тоже покинули повозку, разминая ноги и с интересом на меня поглядывая, а возница, подхватив пук соломы, стал растирать бока одного из коней.

– Так я тутошний, из деревни, в Луцк иду, в город.

– Олесь, что он говорит? – повернулся к одному из полицейских бугай. – Ни хрена не понял.

– Говорит, что из деревни, которую мы проехали, в Луцк к тетке идет, – перевел тот мой суржик на русский.

– А одежда больше на городскую похожа, – с подозрением осмотрев меня, протянул бугай.

– Так в город идет, самое лучшее надел.

– Нас тут не знают, пошукаем по карманам, может, что интересное найдем? Вон мешок какой у него за спиной висит.

– Опять тело прятать, – скривился другой полицейский.

– Смотри, доли не получишь, – повернулся к нему бугай и удивленно замер, заметив, как один за другим падают его подельники. Обернувшись, он уставился на ствол моего пистолета. После чего под стволом снял ремень автомата с плеча и так же медленно опустил оружие на пыльную дорогу.

– Грузи тела в повозку. Быстро!.. И кобуру сними… вместе с поясом.

Бугай, то и дело испуганно на меня поглядывая, погрузил своих подельников в повозку, оружие я сам сложил на задок, после этого я занял скамейку возницы и указал в сторону, велев:

– Бегом.

Через час после захвата транспортного средства, я занялся утоплением всех пяти тел в бочажке – по паре ударов ножом в живот, чтобы позже не всплыли, и только круги на воде остались от злодеев. Даже жаль было воду портить такой дрянью, да и веревки, с помощью которых я груз к животу привязывал, тоже жаль. Так вот, избавившись от тел, я взял лошадей под узду и стал выводить их из зарослей на дорогу.

Мне пришлось изрядно почистить повозку от лишнего груза и сделать в стороне небольшой схрон, надо будет чуть позже его забрать, а сейчас на соломе был только мой мешок, три пустых полицаев и Смелый, что устроился в углу и спал, не обращая внимания на покачивание транспортного средства. Соломы стало меньше – выбросил окровавленную, да и саму повозку помыл и провел ее осмотр. Действительно крепкая, и было видно, что за ней следили. Чуть позже я пополнил сена из первого же попавшегося стога.

Так-то местные знали все телеги в округе, как и лошадей, но эти прибыли издалека, да и стояли в усилении с другой стороны леса, и повозку никто не знал. Так что мне можно было свободно ею пользоваться, главное не нарваться на дружков убиенных мной полицаев, а то опознают ее, мало ли что.