Книга Комсомолец. Осназовец. Коммандос, страница 68 – Владимир Поселягин

– Дом? – удивленно поднял брови участковый.

Мне было понятно его удивление, поэтому пришлось пояснить:

– Мой отец подполковник РККА, он погиб незадолго до начала войны. Он хотел купить дом и копил средства. В данный момент они принадлежат мне. Надеюсь, хватит на справный дом.

– Понятно, – вернулся участковый к записям.

– Можно просьбу?

– Говори, – кивнул милиционер, не отрываясь от записей.

– Если узнаете, что кто-то продает хороший дом, подскажете? Желательно в этом районе, мне он понравился. Тихий, спокойный.

– Если узнаю, подскажу, – серьезно ответил старшина.

– Спасибо. Все это, естественно, после того как я получу паспорт, раньше искать дом бессмысленно, не на кого оформлять.

– Не волнуйся, я сообщу в паспортный стол, и там подготовят документы и бланк паспорта, все нужные записи я уже сделал. Нужно только четыре фотокарточки занести, я потом тебе дам адрес фотоателье. Недавно это правило ввели, раньше фотографий в паспортах не делали. Так что в день рождения придешь в райотдел и заберешь его.

– Спасибо еще раз.

Участковый мне понравился, было видно, что он основательный и крепкий хозяйственник, радеющий за свое дело.

Когда он ушел, я в меру своих сил помог по хозяйству. В основном воды в бак в бане натаскал, после чего, оставив женщин и дальше хлопотать, привел с луга у пруда Красавца и запряг его в повозку. Сообщив, что меня не будет несколько часов, вывел коня на поводу на улицу и, закрыв за собой ворота, поехал в центр города. Мне требовалось найти наркомат НКВД, пройти регистрацию, сообщив свой адрес, и заехать на рынок, сделать пару покупок. Первая – это велосипед, да-да, обычный велосипед. На нем куда проще мотаться по городу, чем на повозке, а вот если что перевезти, без Красавца не обойтись, это точно. Второе – это городская одежда для сестер. Но я пока цены погляжу, а уже когда будет время, съезжу с сестрами.

Шмель поехал со мной, сидя в кузове. Он положил лапы на бортик и дышал мне в спину, изредка тыкаясь мокрым носом.

За полчаса я выехал в центр города и, сориентировавшись, направился в нужную сторону. Понятное дело, спрашивать у прохожих, где это здание находится, не будешь, а вот у милиционеров можно, они-то и подсказали.

Таблички у здания не было, что нельзя тут оставлять телегу с конями, поэтому, пристроив повозку рядом с двумя черными «эмками», я привязал поводья к столбу и направился ко входу. Не центральному, естественно. Служебному.

– Вы по какому вопросу, товарищ? – спросил молоденький лейтенант-дежурный, когда я вошел в фойе и, сориентировавшись – народу в форме хватало, – подошел к его столу.

– Недавно прибыл и нахожусь в Москве на излечении, пришел отметиться. Я ранее был внештатным сотрудником в Луцком отделе, – протягивая свои документы, ответил я. Подавал все правой рукой, левая находилась в косынке.

– Хорошо. Сейчас я сообщу о вас дежурному по управлению капитану госбезопасности Стешину, он вас оформит.

Сделав несколько звонков, лейтенант внес мои данные в журнал учета и сообщил кабинет, где меня ждут. Это немного озадачило, дежурный мог просто зарегистрировать меня и отпустить, а тут сделал запись и даже адрес проживания не узнал.

Пройдя по коридору первого этажа до нужного кабинета, ловя на себе любопытные взгляды сотрудников, я постучался в нужный кабинет и после разрешения прошел внутрь.

– Ты Москаль? – прямо спросил капитан. Мне он как-то сразу не понравился – оплывающая жиром фигура, которую обтягивала форма, и маленькие, какие-то свинячьи глазки. Да и тыкать сразу начал, вон, дежурный у входа на вы обращался.

– Да, это я.

– Из Луцкого отдела?

– Да.

– Давай документы, – требовательно протянув руку, велел он.

Пожав здоровым плечом, я протянул ему документы.

– Так-так-так, – задумчиво протянул он и, не отрываясь от бумаг, спросил: – Всех там знаешь?

– Практически всех.

– А из отдельной роты?

– Не особо, работал только со взводом лейтенанта Григорьева.

– Григорьева? – поднял капитан голову, и в меня снова вперились эти маленькие злобные глазки. – Что он за человек?

– Если одной фразой, то сволочь и мразь, которому можно поручить только стариков сторожить, да и тех он изведет, – не заметив, как краснеет лицо капитана, я продолжил: – До войны его чуть под следствие не отдали, повезло, потери маленькие были, так во время войны, когда к Луцку прорвался небольшой моторизованный отряд немцев, бросил свое подразделение и на машине сбежал. Его только под Ровно поймать смогли.

– Так! – затряс бумагами капитан. – Я не понял, кто тебе оружие посмел выдать?! Они там совсем охренели несовершеннолетнему оружие выдавать?! Значит, так. Документы твои изымаются, оружие сдашь, я сейчас распоряжусь. Про сотрудничество можешь забыть. Нам не нужны подобные люди, которые бегут от врагов, спасая свою шкуру! – говоря, капитан распалялся все больше и больше, под конец, взвизгнув, громко спросил: – Все понял?!

– Понял, – стиснув челюсть, ответил я.

– Пошел вон, чтобы тебя здесь больше не видели!

– Не увидите, – тихо пообещал я, с трудом сдержавшись, чтобы не дать в морду этому капитану.

Выйдя и кабинета, я несколько секунд простоял на месте, сжимая и разжимая кулак от ненависти. Сплюнув, я тихо пробормотал себе под нос:

– Да и пошли вы. Без вас обойдусь, ублюдки зажравшиеся.

Пройдя к стойке с дежурным, я протянул бумагу, что дал капитан, при этом быстро набросав на ней несколько строк. Лейтенант пробежался по ней взглядом, удивленно поднял брови и спросил:

– Все табельное оружие при себе?

– Да, наган в кобуре, – похлопал я себя по боку. – Карабин в повозке.

– Не пропадет?

– Там Шмель сторожит.

– Ладно, сейчас вызову сержанта, он и примет все по описи. Сколько и чего там вам выдали?

– Наган с тридцатью патронами, карабин с двадцатью и амуниция. Больше нечего не выдавали.

– Ясно, – быстро заполняя несколько бланков, пробормотал дежурный.

Попутно он отвечал на вопросы подходивших сотрудников и на звонки – короче, был при деле. Протянув бланки подошедшему хмурому сержанту, лейтенант указал на меня и вернулся к разговору по телефону, докладывая кому-то о пожаре на окраине. Как я понял, проводилась проверка на диверсию, горел склад.

– Пошли, – буркнул сержант.

Мы вышли на улицу, забрали карабин и ремень с подсумками для патронов, после чего, вернувшись в здание, прошли в подвал, где я подписал несколько бланков по сдаче оружия.

Через двадцать минут выйдя из здания наркомата, я зло сплюнул на брусчатку и, заняв свое место на облучке, поехал к выезду с этой улицы.