Онлайн книга «Завтра война»
|
– Знаем мы эти средства, – заступился за меня Коля. – Бром называется… И вообще, чего ты к нему прицепился? – Я? Да не цеплялся я. Просто человека жалко, – пошел на попятную Ваня. – Себя лучше пожалей – столько лет петуха за горло дергать, – бросил из своего дымного угла Переверзев, предпочитавший табакокурение всем видам интеллектуальных игр. Как и многие заядлые любители животных, Володя был склонен все проблемы сводить к вульгарной биологии. Его любимым диагнозом, который он с легкостью ставил всем несимпатичным лично ему кадетам, был сперматоксикоз. И снять с себя это оскорбительное обвинение можно было разве что женившись… Кстати, о женитьбе. О ней, в отличие от поцелуев, я старательно не думал. Я ненавижу матримонии. Ненавижу как класс – и все. От одного вида невестиного платья мне становится плохо. А мысль о том, чтобы хлебать шампанское из туфельки любимой и рулить в экзотическую астероидную гостиницу, где уже снят номер для молодоженов, на убранном искусственными цветами флуггере с пупсом на носу, приводила меня в тихое бешенство… Кроме того, я с трудом представлял себе, как будут выглядеть наши с Иссой матримонии. Мы по каким обычаям расписываться будем – по нашим или по клонским? Едва ли Исса будет настаивать на том, чтобы я пил шампанское из ее высокого шнурованного ботинка (а другой обувью младшие офицеры клонов не снабжаются). И это хорошо. С другой стороны, мало ли какие у Иссы представления о том, как следует выглядеть свадьбе преданной дочери своей Родины? Может быть, меня подстерегает кое-что похуже пупса и двух обручальных колечек? Мало ли чего от ее Родины можно ожидать… К счастью, до предполагаемой свадьбы времени оставался вагон. И все эти вопросы можно было со спокойной совестью похерить. А вот знакомство с родителями Иссы, по-видимому, похерить никак не получится. «Они обязательно должны благословить нас», – лепетала Исса. В ее голосе звучала такая убежденность, что я понял: торжественного обеда в обществе бывшего водителя ассенизационного трактора и перлюстраторши переписки чокнувшихся шпионов мне не избежать. Эх, ешьте меня мухи с комарами! * * * Хотите верьте, хотите нет, но Хосров меня ошеломил. Такого на Земле мне видеть не доводилось. Какого именно – такого? Требуются пояснения. Начнем с того, что в Хосрове было нечеловечески чисто. Первозданно чисто. Тротуары, скамейки и даже кусты – все это сияло так, как, наверное, наша Земля в первые дни Творения. И чистота эта казалась совершенно естественной. Я бы даже сказал, единственно возможной. Нет, поймите меня правильно: в Москве тоже убирают. И блевотиной дорожки в парках заляпаны разве только в дни государственных праздников. В нашей столице возле урны иногда можно заметить недолетевший до цели окурочек. В нашей столице все еще не перевелась у некоторых несознательных товарищей привычка прилеплять надоевшую жевательную резинку к первому попавшемуся на пути фонарному столбу или к подлокотнику пластикового кресла в летнем кафе. А у жителей Хосрова такой привычки, кажется, сроду не было (как, правда, и летних кафе). В нашей столице, бывает, уронит кто-нибудь пакет с чипсами или жестянку из-под ситро, и пойдет себе дальше. Авось робот-уборщик подберет. А у них пакеты с чипсами, по всему видно, ронять запрещено. И даже собаки у них в Хосрове на клумбах не гадят. Наверное, уголовной ответственностью запуганы. Мне ужасно хотелось понять, на чем держится несусветная чистота столицы Клона, которая, как известно, расположена посреди Большой Степи. Вот я и высматривал роботов-уборщиков – ведь где степь, там и пыль? Но никакой пыли не видно! Куда же она девается? Может, у них роботы усовершенствованной конструкции и в этом все дело? Высматривал-высматривал… Высматривал-высматривал… Пока начитанный Коля не объяснил мне, что роботы-уборщики в столице Конкордии практически не используются. – Тут у них люди убирают. Они ужасно гордятся, что в Хосрове самое большое число «материализаторов» на душу населения. – Кого-кого? – Материализаторов, – повторил Коля. – А что они материализуют, ты, случайно, не знаешь? – Раньше не знал. Теперь, – Коля победоносно потряс «Свиданием с Конкордией», – знаю. Они материализуют Абсолютную Чистоту. Я не шучу. – Во как! – удивился я. – Материализуют чистоту… – И это не считая добровольных контролеров! – Контролеров? – Да. Они контролируют работу материализаторов, а заодно подбирают и дочищают недоубранное. У них даже есть Лига Антигрязь! Туда все желающие записываются. И потом на досуге обертки из-под мороженого из клумб выковыривают. И соревнование соответствующее есть: кто больше мусора невзначай подберет, кто больше пыльных поверхностей протрет по дороге с работы… – А смысл? – спросил я. – Очень даже большой. Для них по крайней мере. Грязь – она у них не просто грязь. А самый настоящий враг. В смысле метафизическом. – Каком-каком? – Метафизическом. Ну как тебе объяснить? Грязь у них – это как в нашей Православной церкви – Сатана. – Ого! – И даже хуже, – строго сказал Коля. – А потому все, кто с грязью борется, вроде как духовно растут. Видишь вон ту тетку в светло-голубом комбинезоне? – В косынке? – уточнил я. – В косынке. – Вижу. – Минуту назад она подняла окурок, который Переверзев поленился донести вон до той урны… – То-то я думаю: чего это у нее физиономия такая довольная! Спустя час я смог воочию убедиться в том, что Коля не соврал мне насчет «материализаторов». Ровно в полдень по местному времени на улицах показались расписанные лозунгами машины с открытыми кузовами. Из них высыпали клоны, мужчины и женщины. Судя по эталонному физическому сложению и не обремененным интеллектом глазам, все сплошь демы. Разбившись на группы, они начали дружно драить швабрами тротуары, мыть листья на кустах (поштучно!) при помощи больших розовых мочалок, выворачивать в кульки содержимое урн и слизывать тряпками пыль с канализационных люков. При этом их лица сияли просто-таки неземным блаженством! В последний раз я видел такую одухотворенность в Мурманске, в церкви святого Андрея Рублева во время пасхальной службы. Я глазел на это зрелище добрых пять минут. Пытался понять, как можно балдеть от такой работы. Пытался прочувствовать. |