Онлайн книга «Без пощады»
|
Инициатива командира была поддержана всей первой эскадрильей истребителей. – Смерть оккупантам! – Даешь Хосров! – Даешь победу! Наша эскадрилья и пилоты ударных флуггеров отмолчались. Настроение было приподнятым, боевым, но если честно – не тем. Пока еще — не тем. Бердник терпеливо переждал всплеск энтузиазма воспитанников Белоконя и продолжил: – Да, товарищи, генеральное сражение. Как вы помните из предыдущего инструктажа, наша задача – маневренные оборонительные бои. Главной нашей целью являются авианосцы. Но не исключено перенацеливание на линкоры или десантные соединения. В настоящее время командование обрабатывает оперативную информацию, чтобы принять решение о конкретном варианте ведения боевых действий. Таких вариантов, по сути, два. Первый: атаковать главные силы противника прямо на переходе. Второй: дождаться, когда его соединения достигнут ближней зоны обороны Города Полковников и втянутся в бой с Интерфлотом. Выбор конкретного варианта действий будет осуществлен на самом высоком уровне, военным советом Первой Группы Флотов под началом главкома Пантелеева лично… Интересно, что «конкретный вариант» был выбран в те самые секунды, когда Бердник вводил нас в курс дела. Взрыкнула громкая связь, и снизошел на нас глас небесный. – Говорит Шубин! Летному составу авиакрыла – готовность десять минут! Старшим техникам принять к исполнению схемы боевой нагрузки! По истребителям «Дюрандаль» – Д-11, по истребителям «Горыныч» всех модификаций – Г-5, по штурмовикам «Белый ворон» – В-2, по торпедоносцам «Фульминатор» – Ф-2. Схемы продублированы через БИУС. – Надеть летные скафандры! – приказал Бердник, хотя это было пустой формальностью: все мы прекрасно знали, что и как делать по «готовности десять минут». Знали это и техники – впрочем, как оказалось, не все. Старшина моего расчета мичман Хоменко и техник-оружейник немедленно занялись подвеской противокорабельных «Мурен», положенных нам по схеме Д-11. А третий номер – белобрысый парень, похоже, совсем недавно призванный из запаса, – сделал полшага в сторону и замер в нерешительности. Я не без труда припомнил, как его зовут. – Ну что же ты, Петя, скафандр давай! – А? – Ска-фандр. «Гранит-2». В оранжевом рундуке, от которого у тебя дистанционка в кармане! – Ой, извините… «Ой, извините», мама моя дорогая… Пока Петя медлительно и неловко запечатывал мое бренное тело внутри скафандра, я рассматривал торпеды, которые одна за другой выныривали из погребов рядом со стоянкой «Фульминаторов». Сразу видно, техники времени зря не теряли. На матово-черных боках торпед белели залихватские, удалые росчерки «За Москву!», «За Кремль!», «За Манеж!», «За Берлин!». Встречались и личные мотивы: «За Тоцкого!», «За Серегу!», «За Бехерова!» (Бехеров был комэском-2 торпедоносцев, погибшим в самом начале войны; кто такой «Серега», я не знал, может быть, и Цапко). Попадался юморок: «Гостинец от Петрины», «Гвардейский привет из Севастополя» и длиннющее «Шашлычница одноразовая фугасного действия „Русский кебаб“. Было и кое-что непонятное – похоже, результат стараний резервистов из Западной Европы. На одной торпеде мне попалось «Friggin’ train», на другой – «Vergeltung». – Слушай, Петя, у тебя баллончика с краской не завалялось? – бросил я через плечо. – Какого баллончика? – Да любого! – Откуда ж ему взяться? – То есть как откуда? А хоть те же гвардейские знаки? Вы же их как-то рисовали на флуггерах? – Они, товарищ лейтенант, не красками делались. Это термопереводные картинки. – Черт, да, действительно… А вон то – белой краской рисовано, верно? – Я ткнул пальцем в торпеду с такой композицией: череп и кости, обрамленные круговой надписью «Наш ответ Народному Дивану». – Наверное… А зачем вам? – Экий ты сонный, братец. Ну давай, помоги нашему героическому флоту, придумай: чем можно писать на корпусе «Мурены»? – А-а-а, так вот вы к чему? Я сейчас, мигом! Петя убежал к старшине расчета, а я, поскрипывая электромышцами скафандра, кое-как развернулся на месте, чтобы поглядеть на своего красавца. Схема боевой нагрузки Д-11 – это две противокорабельные «Мурены», два блока «Оводов» (против флуггеров, малого радиуса действия) и дополнительные топливные баки на внутренних узлах подвески. Все уже было готово, не хватало только одного блока «Оводов», справа. Его сейчас как раз подавала тележка, управляемая техником-оружейником. – Вот! – Из-под фюзеляжа вынырнул радостный Петя, размахивая черным маркером. – Ну и как я буду писать? Черным-то по черному? – Не волнуйтесь, товарищ лейтенант, все учтено могучим ураганом. Вы пишите, а я потом проявлю. – Проявишь? – Вот увидите! Величественный в своем скафандре, как боевой слон, я подошел к «Мурене» под левой плоскостью, примерился и вывел маркером «За». – Проявляй. – Уже? – Хочу посмотреть, как получается. – Да пожалуйста. Петя извлек из безразмерного набедренного кармана своей «Саламандры» плоский баллончик фризера, надел на него насадку и коротко пшикнул. Вот ушлый народ техники… Явно ведь наткнулись на этот эффект случайно! Но – что работает, то работает. Черный красящий состав маркера, прореагировав с фризером, стал ядовито-желтым – таким ярким, что я даже испугался: а вдруг на меня сейчас набросится Бабакулов или – пуще того – Белоконь с воплями «Демаскировка! Немедленно стирай или меняй ракету!». Но, конечно, в предполетной лихорадке никому до меня дела не было, и я спокойно довел начатое до конца. – А кто такая «Исса»? – спросил Петя. – Извините… Если не секрет. – Не секрет. Моя невеста. Если бы Конкордия на нас не напала – она бы сейчас жила. Нас держали в двухминутной готовности к подаче на катапульты. Это значило, что мы, одетые в скафандры, сидим в кабинах. Забрала шлемов откинуты. Фонари кабин закрыты, но не герметизированы – не хватает последнего щелчка. Электросистемы флуггера активированы, связь включена, можно слушать и внутрикорабельную трансляцию (ВКТ), и все боевые каналы авиакрыла уровней «дом – эскадрилья», «эскадрилья – борт», «борт – борт». Действие последних эмулировалось при помощи резервных каналов ВКТ. В сущности, мы переступили черту, отделяющую пребывание на борту от боевого вылета. Можно было считать, что мы уже куда-то летим – только расход топлива и кислорода все время «ноль». |