Онлайн книга «Время - московское!»
|
— Может быть, это и не «хвощ» вовсе? — предположила Таня. — Нет, «хвощ», — уверенно сказал чоруг. — Одинаковый материал, одинаковый цвет, одинаковый замысел… — И что, «хвощ» тоже имеет отношение к этим… как ты сказал? — Ул-ошо-мянзиж. То есть джипсам. — Ну да, джипсам. — Видимо, имеет. Но сказать, какое именно это отношение, наши ученые не смогли. Зато они сделали другое открытие! Великое открытие! — Какое же? — У нашего «хвоща» имелось два сросшихся ствола. На этих стволах были четыре мутанта. — Ты хочешь сказать, мутовки? — Ошибся. Конечно, мутовки! На каждой мутовке было по шару! И от трех шаров отходили еще ветки с шарами. Хозяин того планшета, — продолжал увлеченный чоруг, — считает, что «хвощ» есть модель молекулы. Наши ученые тоже так считали. Но оказалось… Таня нервно заерзала в кресле — от нетерпения. Археологическая фортуна наконец-то улыбнулась ей своей мраморной улыбкой! — …но оказалось, что это модель планетной системы! — Той самой, где расположены планеты У-ет-у и У-таж-у? — предположила Таня. — Нет! Соседней системы! Системы Аж-ет! И в этой модели, то есть в «хвоще», имеются все планеты и спутники, которые эту систему составляют! Шарики — это и есть планеты! — Но почему тогда у «хвоща» два ствола? — стараясь не давать волю скепсису, спросила Таня. — Потому что система Аж-ет — это система двойной звезды! — Значит, ваш «хвощ»— модель планетной системы… — пробормотала Таня. — Но если допустить, что все «хвощи» являются моделями систем, значит, и наш тоже? — Наверняка! — Значит, наш «хвош» — модель системы Крокуса, где находится планета Вешняя? — Это исключено. Параметры не совпадают, — авторитетно заявил Эль-Сид. — Система звезды, которую вы называете Крокус, имеет восемь планет. У одной из этих планет одиннадцать спутников, не считая мелких. А планет должно быть шесть. И не более трех крупных спутников у одной планеты. — Но тогда какой системы? Это можно узнать? — Теоретически — да. Для этого нужно поискать в наших каталогах звездную систему с таким же числом планет и спутников, какое показывает ваш «хвощ». — Но таких систем, наверное, сотни? Ну, десятки десятков? — Я понимаю, что такое «сотня». И что такое «сотни», я тоже понимаю. А на твой вопрос ответить трудно. Если брать все системы без разбору, выйдет много, ты права. Но я не считаю народ ул-ошо-мянзиж глупым. Хотя он и стал очень глупым. Однако раньше этот народ был другим. «Хвощ» вырастал внутри каждого джипса. И не просто так. «Хвощ» обозначал планетную систему, где джипс призван к жизни. — Рожден? — Если тебе так нравится слово. Но я к другому веду. Теоретически «хвощ» показывает не только общее устройство планетной системы. Он еще должен выражать точные соотношения небесных тел. То, что ваши пилоты называют «гравитационной лоцией». А когда есть нечто точное, все лишнее легко отсечь. В астрографии и навигации Таня чувствовала себя крайне неуверенно. Но последнее заявление чоруга ее обнадежило. — А ты можешь это сделать? Найти похожие планетные системы и отсечь все лишнее? — сгорая от нетерпения, спросила Таня. — Теоретически — да, — сказал чоруг, поразмыслив. Чувствовалось, что магическое слово земной науки «теоретически» пришлось ему по душе. — А практически? Но этот интереснейший разговор, чреватый ни много ни мало революцией в джипсоведении, был грубо прерван. Экран, расположенный на двери «ванной комнаты», ожил. Чоруг и Таня воззрились на него неохотно и даже сердито. На экране появилось встревоженное лицо Нарзоева, переминающегося с ноги на ногу в стыковочном шлюзе. Он был в скафандре. Не иначе как собирался «вызволять» Таню, но обнаружил, что двери заблокированы. Жесты Нарзоева были резкими, агрессивными. Судя по движениям губ, он говорил в камеру что-то не слишком куртуазное. Эль-Сид включил звук. — Вы что там, оглохли, звездоплаватели хреновы?! — проорал Нарзоев. Таня подплыла к экрану и лучезарно улыбнулась. — Алекс, ты чего разнервничался? — ласково спросила она. Но как Таня ни старалась, а сделать так, чтобы в ее голосе не проскальзывали виноватые нотки матери семейства, невесть где шлявшейся всю ночь до утра, ей не удалось. — Я? Разнервничался? Да я спокоен, как три тысячи мертвых клонов! — рявкнул Нарзоев. — Просто мне нужно знать, что с тобой все в порядке! Тебя нет уже четыре часа! — Подумаешь, четыре часа! — с деланным легкомыслием отмахнулась Таня. — Что такое четыре часа перед лицом вечности? — Философией будешь Никите баки заливать! Между прочим, там, на «Ветерке», повышенный радиационный фон! — Я, как видишь, в скафандре! — От всей радиации этот скафандр не экранирует! — Я проверила, основные показатели в норме, — соврала Таня, которая ничего не проверяла, надеясь по привычке на русское авось. — И все равно немедленно возвращайся, — нахмурился Нарзоев. — Это еще с какой стати? — Таня не могла отказать себе в удовольствии сыграть пару незамысловатых мотивчиков на истрепавшихся пилотских нервах. — Юрий Петрович сказал, что он передумал, — сквозь зубы процедил Нарзоев. — А я — не передумала, — заявила Таня с вызовом. — В таком случае возвращайся, потому что я, командир планетолета «Счастливый», тебе возвратиться приказываю! — Это уже другой разговор, господин капитан. — Таня кокетливо потупилась. — Но я не уверена, что… — Возвращайся немедленно, иначе я тебя сейчас сам оттуда вытащу! Выведу за ухо! — багровея, кричал Нарзоев. — Попробуй выведи, если Эль-Сид тебе двери не откроет. — Что ты сказала? — Да иду уже, иду… «Ну вот… Как всегда… На самом интересном месте», — вздохнула Таня. Когда экран погас, Эль-Сид издал характерное тихое фырканье, которое, насколько помнила Таня, означало, что чоруг собирается сказать нечто важное. — Никогда не мог понять, как получилось, что такую большую часть космоса держат под контролем существа, не умеющие контролировать даже свои эмоции, — многозначительно изрек чоруг. — Знаешь, я тоже много об этом думала, когда изучала историю Колонизации, — отозвалась Таня. — Наверное, люди и покорили космос лишь затем, чтобы иметь для своих эмоций как можно больше вкусной пищи. На следующий день Таня вновь возвратилась на «Жгучий ветерок». На сей раз чоруг был готов к появлению гостьи. И даже преподнес ей подарок — магнитные ботики. |