Книга Время - московское!, страница 65 – Александр Зорич

Качхид показал «пять».

— Русские, когда напали в конце января, сбили часть клонских спутников раннего оповещения и связи, — быстро пояснил Эстерсон Полине. — Я так думаю… Ну а сейчас, сейчас их сколько?

— Не спеши. Интересно только то, что рассказано в линию. А линия не любит, когда ее рвут… Потом, как ты видел, их стало пять. Потом был второй громовой огонь с неба, короткий. И летающих звезд не стало вовсе. Но недавно небо опять изменилось.

— И сколько их теперь? Сколько? — Эстерсон молитвенно сложил руки.

«Одна», — показал Качхид.

Когда сирхи хотят сделать сильное смысловое ударение на единице, они показывают ее хвостом. Что Качхид и проделал. Хвост его, выпрямившись, как палка, указал точно в зенит.

«Это знак», — подумал Эстерсон.

— А теперь для необразованных астроботаников, пожалуйста, — попросила Полина.

— Что-то летает на орбите. Если Качхид все правильно рассказал — звездолет.

— Клонский?

— Понятия не имею.

— А откуда Качхид это знает?

Сирх тем временем вернулся к своим дварвам, поэтому некому было ввернуть «Качхид знает всё».

— Видишь ли… — Эстерсон смущенно улыбнулся. — В отличие от нас с тобой ему еще интересно смотреть на небо. Если бы мы в последние месяцы чаще обращали свой затуманенный заботами взор к звездам, мы бы его тоже увидели. Не забывай, что спутники, а тем более звездолеты, которые находятся на низких орбитах, ночью хорошо различимы даже невооруженным глазом. В виде звездочек, пересекающих небосклон.

— А почему тот звездолет, о котором ты говоришь, не ведет никаких передач? Ты ведь прослушивал эфир приемником «Сэнмурва»?

— Два варианта. Либо он действительно ничего не передает, а почему — бог весть. Скажем, зачем-то соблюдает радиомаскировку. Либо в то самое время, когда я прослушивал эфир, звездолет находился вне пределов прямой радиовидимости. Ведь из слов Качхида явствует еще и то, что все спутники связи исчезли. Именно они должны были бы ретранслировать…

— Не важно. Так давай сейчас снова приемник включим, а вдруг?..

— Давай.

Стоило им вернуться в кабину «Сэнмурва» и включить приемник, как оттуда разнеслись залпы взволнованной клонской речи. Эстерсон инстинктивно убавил громкость.

Быстрее, чем они успели настроить «Сигурд», передача закончилась.

Но через минуту началась снова. Звездолет вел трансляцию в автоматическом режиме.

«Говорит Нуман Эреди… эскадренного буксира… Терплю бедствие… неопознанным противником в системе Секу… Выходил из-под удара… Х-матрицу… повреждения… баллоны и регенератор…»

И в следующий раз повторилась та же запись, только теперь прозвучали некоторые «потерянные» слова, а часть слов, наоборот, выпала.

«…Эреди, старший лейтенант флота… «Мул-19»… семь часов девятнадцать минут по ста… удара на предельной скорости… получил повреждения… уничтожены кислородные балло…»

После этого они смогли расслышать только «…помощи… таюсь верным сыном…» и в эфире воцарилось молчание.

— Очень плохой прием, — пожаловался Эстерсон. — Как ты слышала, с интервалом в несколько секунд выпадали фрагменты.

— Может, запись повреждена?

— Нет, запись цела — иначе откуда бы брались слова, которых раньше не было? Единственное, чем я это могу объяснить, — корабль не стабилизирован относительно вектора своего движения. Он вращается вокруг главной оси или, возможно, кувыркается по орбите. Поэтому его антенна делает «мазок» радиоволнами по поверхности Фелиции, а следующие несколько секунд ведет передачу в открытый космос. Примерно так, я полагаю.

— Ты-то понял, что у них стряслось?

— В общих чертах. Некий клонский эскадренный буксир был атакован в системе Секунды. Если ты знаешь, там находится планета Грозный с кучей наших поселений.

— Клонские газеты пишут, что Грозный оккупирован.

— Логично. Если бы Грозный не был оккупирован клонами, зачем там нужен был бы эскадренный буксир?

— А что такое эскадренный буксир?

— Это такой небольшой звездолет. У него, несмотря на скромные размеры, очень мощные люксогеновые двигатели с гигантским лямбда-фактором…

— Роло!

— Ну, в общем, хорошие двигатели. Благодаря таким двигателям буксир может взять, скажем, большую орбитальную крепость и перетащить ее через Х-матрицу на пятьсот парсеков. Или, скажем, эвакуировать корабль, который почему-то остался без хода. Такие буксиры еще называют «стратегическими». Если ты в свое время смотрела «Товарищ Космос»…

— Не смотрела. Я такую галиматью вообще не смотрю… Давай дальше, что там на нашем буксире стряслось?

— Атаковал его противник… Заметь: неопознанный! Они от него решили убежать через Х-матрицу. Неопознанный противник их основательно повредил. Буксир почему-то сюда прилетел, на орбиту Фелиции. Хотя выбор странный… Может, были проблемы с астропарсером? В общем, буксир из Х-матрицы вышел. Начал звать на помощь. А клонов-то больше на Фелиции нет! Экипаж буксира этого явно не знал.

— Большой, кстати, на этих кораблях экипаж?

— Не-ет. Там и четырех человек хватит.

— А двух хватит?

— Чтобы что?

— Чтобы лететь.

— Видишь ли, я по флуггерам специалист, а не по звездолетам…

— Хорош прибедняться. Все ты знаешь.

— Не знаю. Мне кажется, двух должно хватить. Собственно, один человек нужен в ходовой рубке, чтобы нажимать кнопки на астропарсере. И еще один — в двигательном отсеке, чтобы по команде из ходовой рубки запустить люксогеновый двигатель.

— А что, прямо из рубки его нельзя запустить?

— Где как. На наших звездолетах обычно можно. Но, представляя себе вкусы клонских инженеров, я бы не удивился, если бы оказалось, что там вообще три рубильника в разных выгородках и все три нужно рвануть одновременно.

— Зачем?!

— А чтобы ни один, ни двое психов не смогли звездолет угнать куда им вздумается. Там еще и ключики всякие могут быть. Для каждой приборной панели отдельный ключик, и к каждому ключику свой офицер приставлен… Слушай, а ты что, серьезно хочешь слетать на орбиту, к этому чертову «Мул»? — неожиданно для самого себя спросил Эстерсон.

Полина посмотрела на него длинным, испытующим и, как заключил инженер, восхищенным взглядом.

— Роло, ты делаешь успехи в телепатии, — сказала она. — Я очень хочу слетать на орбиту, к этому чертову «Мул». Более того: я очень хочу улететь на нем с этой чертовой планеты. Очень.

Если женшина три раза повторяет слово «очень», то мужчине категорически рекомендовано к ее словам прислушаться.

И тогда Эстерсон понял, что все так и будет.