Онлайн книга «Ограбь меня нежно»
|
В офисе нас уже ждали коробки с пиццей и пластиковые стаканчики с горячими напитками. Стараясь не думать о том, что сейчас сказала бы моя тетя, я, успев проголодаться, с аппетитом уплетала пиццу с овощами, запивая чаем. – Что, Ирина, было что-нибудь интересное? – с набитым ртом спрашивала Марина. – Да нет, Марина Захаровна… звонило несколько человек… все по продажам. Две квартиры и дача. Я записала… посмотрите потом. А так… больше ничего. – Ну и ладно. В это время зазвонил один из стационарных телефонных аппаратов, стоявших на столах в офисе. – Агентство «Парламент», слушаю вас, – дежурно-вежливым голоском проворковала Ирочка. – Марину Захаровну? – уже медленнее и с другой интонацией говорила она, глядя на машущую руками и отрицательно вертящую головой начальницу. – Нет, ее пока нет. Не отвечает? Может быть, разрядился аккумулятор? Ну, не знаю… Да, конечно, как только подъедет, я обязательно передам. – Кто? – глядя во все глаза, спрашивала Марина, когда Ира закончила разговор. – Смирнова, – многозначительно ответила та. – О черт… – Марина даже перестала жевать. – А что же она на мой-то… А-а-а, у нее ведь тот номер… Доев и допив, Марина еще немного посидела в кресле, отдыхая, потом, взглянув на часы, включила вторую трубку и набрала какой-то номер. – Алло? Валентина Ивановна? Мне передали, что вы звонили… Да нет, ничего не случилось, просто вчера не подзарядила телефон, и он сел прямо в регистрационной, представляете? Хорошо хоть там девчонки знакомые были, с их телефона сделала пару звонков. А приехала, Ирина говорит, что вы звонили… Да?.. Да?.. Но ведь… Но ведь дело совершенно очевидно. Они подписывали документ… Так в том-то и дело, что не зарегистрирован. Зачем мы будем регистрировать договор залога, когда уже зарегистрирован договор купли-продажи? Именно эта сделка действительна, именно она имелась здесь в виду. Ну как же… вы должны были объяснить им. Валентина Ивановна! Я не могу по первому вашему зову срываться с места и куда-то лететь. У меня бизнес. Дела, планы… Зачем мне вникать во все это. Вы адвокат, а не я. В конце концов, я плачу деньги… С доброжелательного тон постепенно переходил в раздраженный, и я уже начала думать, что снова стану свидетельницей скандала. Но на сей раз до этого дело не дошло. Еще немного поговорив, Марина нажала на сброс и раздражение излила уже на присутствующих. – Чертова Валька! – чуть не плюясь, фыркала она. – Сколько она с меня бабла поимела… а все мало. А теперь еще в суд тащиться… была охота… – Вам-то зачем ехать? – полная возмущения, в тон начальству, спрашивала Ирина. – Она адвокат, это ее работа. Она деньги взяла. – Да хрен ее знает зачем… Говорит, судья требует, чтобы ответчик сам присутствовал. Сколько там времени? Оказалось, что времени в обрез. Ворча себе под нос что-то о «сволочных бабах», Марина направилась к выходу, даже не взглянув в мою сторону. По-видимому, она уже привыкла, что я всюду следую за ней, как верная тень, и не считала нужным напоминать. Мы двинулись к зданию городского суда, и, припомнив предположения, высказанные мною в недавнем разговоре с тетей, я снова во всем засомневалась и стала думать, что догадки мои насчет Вовы, возможно, не такие уж основательные. Если говорить о различных угрозах, тем более об убийствах, для них всегда должен иметься серьезный мотив. А с учетом слышанного мною несколько минут назад разговора, лишний раз подтвердившего, что недовольство в риелторской практике в большинстве случаев исходит от клиента, можно было со всем основанием утверждать, что и мотивы здесь могут быть серьезными. Если имеются основания подать в суд… тут недалеко и до оснований перерезать глотку. При соответствующем внутреннем настрое, разумеется. «Черт их тут разберет, – сердито думала я, высматривая в бесконечном ряду автомобилей место для парковки. – Похоже, насолить Марине хотели многие…» В коридоре третьего этажа нас встретила полная, чем-то очень озабоченная женщина, которая, едва завидев Марину, стала быстро говорить что-то, оправдываясь. Та, высоко подняв голову, слушала вполуха, всем своим видом выражая, что из-за чьей-то безалаберности занимается сейчас тем, чем заниматься вовсе не обязана. – Бесхвостова! – на весь коридор закричала какая-то девушка, появившаяся из двери, которых здесь было множество. Эмоциональный монолог прервался, и мы вошли в «зал суда». В небольшой комнатке, наподобие школьного класса, стояли стол и несколько обращенных к нему «парт», за одной из них сидела беспокойно озирающаяся пара – мужчина и женщина. Увидев вошедшую Марину, женщина тяжело задышала и стала ругаться: – Бессовестная! А?! И как только не стыдно… – Женя, разберитесь, – приняв царственно-невозмутимую позу, произнесла Марина. Понимая, что сейчас нахожусь в том самом «чужом монастыре», куда не нужно соваться со своим уставом, я постаралась, чтобы на этот раз мои «разборки» приняли максимально цивилизованные формы. Я встала в непосредственной близости от сидящей женщины и, глядя сверху вниз, выдержав небольшую паузу, негромко произнесла: – Вам лучше успокоиться. Не знаю, было ли в моих словах что-то устрашающее или просто очень убедительное, но женщина смолкла, а мужчина, толкая ее в бок, зашептал: – Ладно… хватит тебе… Возможно, мне еще долго пришлось бы стоять так, обеспечивая «безопасность» своей клиентки, но дверь открылась, и в зал вошла женщина, облаченная в какую-то черную сутану. – Встать, суд идет! – тем же пионерски-бодрым голосом прокричала та же девушка, и, поднявшись и снова сев, все стали слушать заявления сторон. Насколько мне удалось разобраться во всех этих «поскольку» и «ввиду того», речь шла о том, что гражданин Зиновкин Игнат Александрович такого-то года, такого-то числа заключил с гражданкой Бесхвостовой договор на ссуду под залог недвижимости. В качестве обеспечения ссуды был предоставлен земельный участок, принадлежащий гражданину Зиновкину на правах собственности. Но неожиданно для себя он обнаружил, что теперь этот участок ему уже не принадлежит, поскольку договор купли-продажи, который заставили его подписать, как дополнительную гарантию возврата ссуды, был зарегистрирован в регистрационной палате и вступил в силу. Гражданка Бесхвостова, со своей стороны, утверждает, что в последний момент гражданин Зиновкин и сам предложил ей не заложить, а именно продать участок, на что она и согласилась, уплатив сумму, указанную в договоре. – Бессовестная! – снова закипятилась женщина. – И как только… – Соблюдайте тишину! – строго сказала судья. Но тишины не получилось. Едва настало время «прения сторон», в комнате поднялся такой гвалт, что даже мне, в общем-то привыкшей к эксцессам, захотелось заткнуть уши. |