Онлайн книга «Витязь. Содружество невозможных»
Ирма бросилась одеваться, хватала то кофту, то сумочку, то телефон. — Они победили… Алина, победили и уходят — опять, опять, они-и-и… Лаки присоединил звонкий лай к голосу Ирмы; Алина вылетела в прихожую — собранная, полуголая, в шнурованных сапогах под колено. — Я вниз, — жестко рявкнула девушка, — догоняй, матерь дома! Этажи, этажи; почему не стала ждать лифта? Неизвестно. Подземная парковка, машина матери… нет — вот! Возле «Хаябусы» неспешно вошкался Вадим. Что-то протирал, наполировывал. Увидел Алину — молча сел в седло и кинул девушке шлем. — Вы… я… а вы откуда?.. — Мы едем? — вопросил светлоглазый жилистый мужчина, чуть прищурившись. — Едем! Да, дядь Вадим, пожалуйста… Ма-а-ам! Догоня-ай! Позади хлопнула дверь Ирминого авто. Пальцы привычно сжались на холодном металле ручек, коленки — на пластике. Мотоцикл взревел — и Алинка вдруг разрыдалась в широкую спину человека, в парфюм от «Адидас», в тугие мышцы, напружинившиеся под серой джинсой. Она плакала и плакала, тычась лбом в спину не того мужчины, вдыхая не тот запах. Мотоцикл, громадный, тяжелый супербайк, шел уверенно, ровно, но покорно тормозил на светофорах, не превышая дозволенный скоростной режим. Наконец «Хаябуса» оказалась у того самого бара, и Алинка, не дожидаясь, пока желтая туша полностью остановится, чуть ли не кубарем свалилась с пассажирского сиденья — и, отбросив шлем, побежала по полупустому бару к задней двери; туда, где, мать говорила, Тайтингиль прошел в этот мир. Когда дракон тяжело опустился на истоптанное пространство заднего двора, подле мусорных контейнеров и стопки монтажных плит, его уже ждали. Возле бачков курил Мастер Войны — со странным, отчужденным выражением на узком лице, словно нарисованном для идеального анимированного фильма. Котов сидел на земле, как будто ноги не держали его. Котик был потным, шальным; он нервно жрал премиальный сэндвич воистину оркских размеров, запивая его безалкогольным мохито прямо из литрового кувшина. Из карманов запасливого Котяры торчали пакеты чипсов и сухарей, бутылки газировки и коробочки с соками. — Ну что же, — выговорил эльф. — Что же… Текущая из носа кровь унялась. Витязь стоял прямо, гордо вскинув подбородок, отбросив флаг златых волос. Шлем — на сгибе локтя. Надежный шлем с вязью золотых рун… и кевларовым усилением тонкого стального каркаса. Дверь заднего двора открылась, показалось встревоженное лицо бармена Шурмана. — Вы что это тут делаете? А? Ох ты ж, елки-палки! — Он увидел дракона и спешно отшагнул обратно в помещение, но потом любопытство возобладало, и он снова высунул нос в створку. — Косплеим, — угрюмо ответил Котов, надкусывая шоколадку сразу до половины. Мастер Войны развел алые рукава и выдохнул дымную спираль. — Царевну, — сказал с торжественной надменностью. — Лягушку, — добавил Котов, протягивая ему половину шоколадки. Когтистые пальцы сомкнулись на серебряной фольге. Альгваринпаэллир старчески закхекал, словно засмеялся. — Лебедь. Ле-бедь. — Жа-ба. Тайтингиль не слушал их привычных споров. Он стоял возле дракона и набирал алой крови в бутылку из-под газировки. Натекло; витязь плотно закрутил бутылочку пробкой и бережно убрал. — Прости, Багрянец Небес. Я должен знать, что смогу вернуться, — прошептал эльф дракону. — Должен знать. Я могу не найти иное порождение огня и воздуха, сына первородных скал. Иного дракона… и испросить крови для отмыкания пути. — Бери. Сколько надо. Это не важ-шно. Ты вернешшься домой. И ты будешь ж-шить, — так же тихо ответил дракон. — Я понимаю. Но ты будешшь… Ж-шенщина. Я понимаю. — Конечно! — хохотнул Шурман. — Косплеют они. Тебя, рыжий, я помню, тащили как-то бухого уже… И принцесса ваша — мужик. Да-да, и не отпирайся. А ты-то, Дима, кого косплеишь с дредами своими? Выйди уж из кадра, ты не в образе… но вот это, вот это… — Он показал на дракона. — Вот это круто, да. Ё-моё, я всякое видел, но вот это как вы сделали, а? Надувной, что ли? Шевелится… Котов поднялся, дожевывая шоколадку. Сделал к Шурману шаг, другой. В светлых, ярких глазах бармену привиделось что-то совсем несвойственное веселому и беззаботному завсегдатаю, любимцу девчонок Димочке Котову, Котику, Котяре… — Ну вас, — компромиссно сказал Шурман и закрыл за собой дверь. — Прощай, Альгваринпаэллир, Багрянец Небес. Прощай. Пора, — говорил эльф, касаясь златой и алой шкуры древнего зверя. Дракон кашлянул, опуская морду — кровь, текущая из раны на шее, щедро пролилась на заветный камень, вмурованный в асфальт. Засверкало, словно меж собравшихся вместе троих завертелся зеркальный дискотечный шар. — Ну вот и все, — выговорил Тайтингиль. — Вот и все. Альгваринпаэллир умирал. Тайтингиль обнял огромную морду двумя руками и припал, запев последнюю песнь — песнь для Багрянца Небес. Ирмы не было. Она, видимо, не успевала проститься. — Куда собрались, сволочи? — Оля? — ахнул Котов. Девушка стояла в дверях черного хода; темные волосы в ухоженном каре, накрашенные губы, смуглая кожа. И пистолет с глушителем в руке. Оля. Алора-лучница. Асфальт подле ног Котика взорвался мелкими крошками, и орк взвизгнул, подпрыгивая. Порожденное магией сияние ширилось, увеличивалось, уже готовое поглотить всех. — Мы уходим! — крикнул Тайтингиль, прерывая благую песнь. — Уходим! — Да никуда вы не уйдете! А тебя я убью первым, болтливый придурок! Все мне испортил, все! А складывалось: парень был, работа была… Пистолет кивком указал на поджавшегося Котяру. — Я, блин, просто хочу проснуться сейчас… — тихонько выговорил тот. — Заткнись! — взвизгнула Оля и нажала на спуск. Хлопнула дверь, и худенькая беловолосая девчонка без промедления ринулась на Олю, замахиваясь подхваченной со стола тяжеленной пепельницей. Тайтингиль, отпустив голову Альгваринпаэллира, рванулся к Котику — и не достал, не успел. Но мелькнуло стремительное, алое — Мастер Войны прыгнул, выталкивая орка с линии огня. И принял пулю в себя. В бесчувственную плоть, рожденную от Черных Линий. Алора успела выстрелить еще раз, уже не целясь, и упала, пораженная пепельницей в висок. Алина тоже упала, покатилась кубарем — туда, дальше, к мусорным бачкам, в сторону… Яркое сияние крутилось, ширилось, росло. Мастер Войны упал на златой и алый бок Альгваринпаэллира, смешивая свою кровь с густой драконьей. |