Онлайн книга «Витязь. Содружество невозможных»
Она пошла в подсобку за специальной палочкой с рогулькой на конце, покачивая бедрами. Не пошла, а поплыла, словно баркас на волне Белого моря в умеренный шторм… Мастер Войны не стал дожидаться девы и прыгнул, легко и красиво, прошелестев алым по стеллажам. Бросил сапоги Тайтингилю, тот схватил на лету и затем осмотрел обувь. Запах доказал — Маруська не врет. Сапоги были, ежели оттереть от пыли, высший класс. — Спасибо, дева. — Эльф чуть поклонился. — Давай я тебя хоть портянки научу мотать, — баском хохотнула Маруська и, врубив душевные страдания Ирины Аллегровой, занялась обуванием эльфа. — Еще курртки, спальники, палатка, — мурлыкал Котов. — Ты не боись, городской… ты у меня голым не останешься… надолго-то. А вы что, на Пашку идете? — спросила Маруська. — Да что за Пашка? — Котов изучал пропыленные банки со сливовым соком 1983 года укупорки. — Восемьдесят трретий? Серрьезно? Это съедобно? — Это на маринад берут, особенно когда медведя завалят, — сказала Маруська. — Пашкой зовут дракона нашего, ну, или змея. И в озере он живет в Змеином. По крайней мере, так у нас в народе бают. Озеро как раз ему под стать. Узкое, длинное, одни мысы и заливы. — Дракона, — задумчиво сказал Тайтингиль. — Дракон — это хорошо. Мудрые змеи многое могут. Скажи, дева, а не слышали ли у вас о падении звездного корабля? Маруся хохотнула, глядя на него с задором; по загорелой коже век прорезались смешливые морщинки. — Вот чудик городской! Космонавт, ишь ты! Придумал тоже! Нам и змея-то с избытком, а ты говоришь — корабль. Мастер Войны тем временем уже вовсю гуглил, вцепившись в айфон, висящий на зарядке. — Барахло вам найду, — пообещала Маруська. — А насчет транспорта — вон, с мужиками поговорите. Они туда едут на рыбалку. — Цель — пятнадцать километров за озером Змеиным, — выговорил Мастер Войны. — Ничто для пешего маршброска. Если до Змеиного добраться на транспорте… Котов шумно сглотнул и затравленно заводил глазами. — Никаких больше пеших походов. Никаких. Никогда. — Желудок Котова страдал от прямого попадания двух бабкиных пирожков, и орк размышлял, надо ли усугублять ситуацию сливовым соком. — Где твои мужики… красавица? — Да вон. Сюда идут, — довольно отозвалась Маруська. — Как раз за шоколадом для Пашки. Вон, Василич первый. Евсеич, Юрка. Ну как тебе, ушастый? — Отличная обувь, — одобрительно сказал Тайтингиль. — Каким… шоколадом? — растерянно мявкнул Котов, но его не услышали. Теперь, в хроме под колено, наполированном Маруськой духмяным барсучьим жиром, в мятых брюках со стрелкой и оптимистичной флиске, он производил совершенно иное стилистическое впечатление, нежели в жилете и туфлях. — Маруськ! Открыта? — Заходите… вот по вашу душу туристы. Москвичи. Хотят на Змеиное. — На Змеиное? — вошедший первым мужичок тут же хитро прищурился. — А чего бы не взять! Возьмем. Тока это дорого! Дорого будет! Очень! Со стороны Мастера Войны донесся глуховатый металлический звук, и Тайтингиль грозно нахмурил брови. Просто. Нахмурил. Инопланетный воитель выудил из-за уха сигарету и прикурил, демонстрируя показное равнодушие. — Сколько? — дрогнул Котик. Василич пожевал полупустым ртом. — Полторушка! — Долларов? — Котик присел. — Хренолларов! — усмехнулся мужик. — И все макароны с твоей башки. Мы тут только русские деньги понимаем. — И три бутылки водки, — добавил Евсеич, — чтобы, значит, полбутылки на брата аккурат. Ну, примерно. Вас же двое? И… девка?.. — Василич, я с вами же, — встряла Маруська, обнимая Котика жарким взглядом. — Я давно на Змеиное хотела, хоть поглядеть. А то собираю-собираю туда турье… простите… дурное… а сама не видела. Там грибов знатно, да для грибов рановато еще… — Две бабы. На пятерых, — хозяйственно посчитал Евсеич. — Ты, городской. Тогда водки-то ящик. Осилишь? — Полторы тыщи рублей, — деловито уточнил пришедший в себя орк, — и ящик водки? Загнул ты, Василич. — Так на «витязе», не на говновозе, — убедительно сказал рыбак. Тайтингиль просиял. Наконец он увидит машину с воинским именем! Добрый знак, добрый… — Хорошо, — веско произнес он. — Это хорошо. — Договорились, ладно, — выдохнул орк. — И эта, — подал голос молчавший доселе Юрка, — шоколаду тогда уж берите. Много, Пашку накормить. — И — шоколаду, — объявил Василич. — Ну и вам чего пожрать. И нам с вами. — Нам с пожрать не так сложно, — муркнул орк. — Воду эльф сам найдет, красной жабе хватит пачки сахара, а мне… ну, мне… — Ну, ты у меня не проголодаешься, — проворковала Маруся. — Да только что ж ты… жабой… чеченочку-то вашу? Мастер Войны полоснул Котова лютым взглядом, но смолчал. А Василич сказал матом, не одобряя большое и очевидное чувство Маруськи, самой знойной дамы Чопы и самой завидной невесты, к городскому. Но сердце, знамо дело, красавицы, как известно, склонно к измене. А потому препятствовать Маруське открыто в ее новой любви никто не решился. Даже сам модный и гламурный Дима Котов. Ее объект. Выйдя из магазина, Тайтингиль увидел «витязя» — того самого. Двухсоставный плоский и приземистый болотоход, густо заляпанный грязью, идеально гармонирующей с его собственной покраской, хмуро поглядывал мутными глазками фар. Во всей его грузной осанке читалась первобытная мощь. — Витязь… — проговорил эльф. — Действительно старый, но могучий витязь… и он поможет нам. — Достойная техника, — одобрил Мастер Войны. — Панцирники бы оценили. Котов пыхтел, затаскивая в кузов ящик шоколада, ящик водки, полкоробки папирос и прочий скарб, которым его снабдили мужики, — мешок сахару, мешок хлеба. — Змей… дракон… — хрипел он, потея. — Сами вы… драконы… когда ж это все кончится, а? Маруська хозяйской рукой одобрительно огладила его сзади. — Ничего, тебе полезно, городской! Лавчонка сельпо закрылась и украсилась амбарным замком, ключ от которого Маруся положила тут же под камень. Написала записку: «Пиреучет. 3 дн. Ждите автолавку». И после часа суеты, сборов и размещения «витязь» с негромким для своих статей ревом двинулся с места. Эльфа порадовала возможность ехать на воздухе; в открытый кузов, не зачехленный сейчас брезентом, которым накрыли припасы и скарб, порхнул и Мастер Войны. Марусе, как даме наиболее ценной, было отдано место рядом с Юркой, влипшим в руль; в привилегированные особы попал и Котик, ограничивший Марусину плоть с другого бедра. |