Онлайн книга «Я все снесу, милый»
|
Зоя поняла, что Алисия хотела сказать «пересмотри свое отношение к господину мрассу», но передумала в последнюю секунду. Слова женщины лишь усугубили тяжесть на душе. Слова о том, что он проявляет внимание к персоналу, удивили Зою. И щемящая тоска от ощущения неправильности происходящего только усилилась. – Алисия, у меня сдали нервы. – Она сделала жалкую попытку оправдаться. – Надо учиться держать себя в руках. Поверь мне, ши… поверь мне, Зоя, ты попала в хорошую семью, но лишь от тебя зависит: останешься ты в ней или нет. Зоя сделала несколько глотков чая. Приятное тепло разлилось по телу. – На Варгасе я познакомилась с Верой. – Чудесная женщина, не правда ли? – Да, – Зоя сделала небольшую паузу. Алисия молчала, ожидая продолжения. – Вы бы знали, как я удивилась, когда увидела ее. Ее дом. Как она живет. Как… – она снова запнулась. – Как они общаются с сыном. У меня сложилось мнение, что мрассы не общаются с матерями. А тут… – В чем-то ты права, Зоя. Девяносто процентов не общаются. И тут нельзя винить только мрассов. Ширас тоже во многом виноваты. Сама посуди. Большинство женщин, которых пробуждают, стремятся заключить с мрассами контракты. Они им рожают сыновей, а взамен получают обеспеченную жизнь. Вроде бы все довольны. Девушки в конечном счете приобретают то, к чему привыкли и стремились – будущее и безбедное существование. Мрассы получают ребенка. А вот тут и образовывается эмоциональный коллапс! Почему, думаешь, мрассы в большинстве своем вырастают высокомерными? Да потому, что не знают материнской любви! Никто в детстве их не прижимал к груди. Никто не дул на ободранную коленку. Никто не читал сказок на ночь. В глазах защипало. И Зое пришлось несколько раз моргнуть, чтобы не расплакаться. С ее эмоциональным фоном тоже не все в порядке. – Я вас поняла, – негромко сказала она. – Никогда не рассматривала жизнь мрассов с этой стороны. – А ты рассмотри. – А Юлиана мать растила? – Первые годы нет. Потом сама постучалась в дверь и попросилась остаться. Отец господина Юлиана был еще тем… тяжелым человеком. Но Вера нашла к нему подход. Смирила гордость ради того, чтобы быть рядом с сыном. Ее поселили в домике для гостей, но она в нем лишь ночевала. Все время проводила с сыном. Больше говорить Зоя была не в состоянии. На ватных ногах поднялась и пробормотала: – Я пойду. Отдохну. Спасибо за чай. – Конечно-конечно, ступай. Зоя кивнула и направилась к себе в спальню. О чем она думала, когда раздевалась и принимала душ? О многом. О себе. О Юлиане. Об их будущем. О предрассудках и вспыльчивости. О гордости. Хотелось плакать. И сильно. Дура! Дура! Дура!.. * * * Ужинала Зоя в одиночестве. Натис с ничего не выражающим лицом сообщила, что господин Юлиан отлучился. Ни «как поживаете?», ни «как отдохнули?» от управляющей не последовало. Да Зоя и не ждала сердечности от этой женщины. Странная она какая-то. Всегда замкнутая. Не улыбнется, не проявит никаких эмоций, кроме раздражения. Почему Юлиан ее держит? После разговора с Алисией Зоя стала присматриваться к обслуживающему персоналу. Заметила, что в основном это приятные люди, готовые идти на контакт. Да, они строго придерживались субординации. Говорили сдержанно, строго по делу. Но глаза выдавали в них людей, довольных жизнью и работой. Дан появился ближе к ночи. – Как самочувствие? Зоя вздрогнула от неожиданности. Она входила в комнату после ужина, который запихнула в себя едва ли не силой. Надо было поесть, потому и ела. – Быстро тебя транспортировали. – Не слышу энтузиазма в голосе. – Дан, я что-то устала. – Морально? Зоя скривила губы. – Будь ты человеком, цены бы тебе не было с твоей проницательностью. – Если устала, ложись спать. – А вдруг кошмары приснятся? – Тогда ложись спать в комнате многоуважаемого мрасса. – Ага. Он вернется непонятно откуда, а в его кровати сюрприз в виде меня. Весело будет! Кстати, а почему он задерживается? Зоя вышла на балкон и вцепилась в перила. Всмотрелась в небо. Знакомого летомобиля нигде не было видно. Черт побери! Не успел с ней поругаться, как отправился искать утешения в объятиях другой, более покладистой девушки? – У него накопилось много дел. – Затейник, не оправдывай его. Ни к чему. Мне все равно, где он проводит вечера и ночи. – Ага, и поэтому ты стоишь вся такая бледная. – Устала. Говорю же. – Ню-ню. – Ехидна. – Попрошу не обзываться! Зоя грустно улыбнулась. – Все-таки хорошо, что ты есть, Затейник. – Неужели меня наконец-то оценили? После жарких вечеров на Варгасе земная прохлада ощущалась особенно остро. А может, все дело в том, что рядом не было мужчины, готового обнять в любой момент? – Не язви. Дан, правда, не надо… – Что, совсем плохо? – Плохо. – А мириться не пробовала? Вот этого говорить не стоило! – Мириться? А в чем я, собственно, виновата? В том, что попросила объяснить, что к чему? – Попросила или потребовала? Зоя порывисто оттолкнулась от балконных перил и вернулась в комнату. Села на кровать и закрыла лицо руками. – Не буду я мириться. И точка. – Зря. – И ты туда же, да, предатель? – Я хочу, чтобы вы оба были счастливы. Знаешь ли, роботы тоже умеют сопереживать! – Давай не будем об этом. Не хочу. Правда. Он что-то не пытается помириться. – Он мрасс. – Какое верное замечание! – с горечью воскликнула Зоя. – А я ширас. Вот и нашла коса на камень. – Зря ты так. – Ты уже говорил. Повторяешься. – Тебе надо понять, что мрассы не привыкли прогибаться под кого-то. Они могут пойти на уступки, на компромисс, но с женщинами… Попробую кое-что тебе объяснить. – И ты туда же… – Зоя вздохнула и обхватила плечи руками. – Давай, объясняй. – Мрассы с младенчества знают, что мир крутится вокруг них. Даже не мир – миры. Что бы они ни пожелали, получат. Любой каприз. Любые привилегии. Когда ты растешь с пониманием того, что выше большинства окружающих, это не может не сказаться на твоем характере и поведении. |