Книга Двенадцать часов соблазна, страница 23 – Шома Нараянан

Она лежала в постели и слушала, как замирает звон. И вдруг поняла, что вот уже больше года, как не была в церкви. Впервые приехав в Мумбаи, она вместе с Лиз почти каждое воскресенье ходила в церковь в Колабе. Потом инертность медленно завладела ей, и она стала ходить не так часто, а потом и вообще прекратила.

Возле дома, где жил Самир, была большая церковь. Может, она попробует пойти туда как-нибудь в воскресенье? Самир, конечно, индуист и, судя по тому, что она поняла, не особенно религиозен. Но он несколько лет учился в католической школе, и как-то в разговоре она выяснила, что он знает о католической вере больше, чем многие индийцы. Может, он захочет пойти с ней в церковь. А может, нет.

Она повернулась, чтобы взглянуть на Самира. Он все еще крепко спал. Одна рука властно сжимала ее бедро, другая подложена под щеку. Дыхание было ровным, лицо – спокойным и безмятежным. Очевидно, он заснул в ту же секунду, как голова коснулась подушки, вместо того чтобы ворочаться полночи, мучаясь из-за отношений, которые никуда не ведут.

Он вздохнул и придвинулся немного ближе, бессознательно ища тепла ее тела. Было бы так легко перестать терзаться всякими сложностями, а дальше – будь, что будет.

Она медленно выскользнула из-под руки Самира, подложив под нее подушку. Он, похоже, ничуть не возражал, и она мрачно улыбнулась. Возможно, ее так же легко заменить и когда Самир бодрствует, только он этого еще не понял.

Почистив зубы и умывшись, она почувствовала себя гораздо лучше. И что приятнее всего, к ней возвратилось привычное чувство юмора – достаточное, чтобы посмеяться над собой и своими дурацкими проблемами. Что ни говори, а это еще не конец света, когда тебе нравится кто-то, кому ты нравишься гораздо меньше. В старших классах школы таких маленьких трагедий просто не сосчитать. По крайней мере, так было для других учеников. Сама Мелисса прекрасно проводила время в школе. Это когда она выросла, начались проблемы с мужчинами.

Что-то напевая про себя, она вышла на кухню и принялась исследовать полки. Она нашла чудесный магазинчик, который доставлял продукты, и теперь в кухне было всего полно.

Как обычно, пребывание на кухне подняло ее настроение на несколько градусов. Теперь все, что ей нужно, – вкусный калорийный завтрак, чтобы она вновь стала стопроцентно нормальной. Как обычно.

– Вкусно пахнет, – заметил Самир минут через десять, просунув голову в дверь. – Что готовишь?

– Оладьи, – объявила она и ехидно добавила, зная, что он помешан на здоровой пище: – С кучей сахара, масла и рафинированных жиров.

– Ничего страшного. Придется провести лишних полчаса в тренажерном зале, – решил он. – Или ты можешь помочь мне сжечь эти калории более приятным способом.

Когда он потянулся к ней, Мелисса ловко увернулась.

– Держи руки при себе, – велела она, стукнув его по пальцам деревянной ложкой. – Я занята.

Дверной звонок прозвенел, как раз когда он попытался обнять ее за талию.

Самир замер:

– Откроешь дверь?

– Ни за что! На мне нет лифчика! – запротестовала Мелисса.

Самир обдумал сказанное:

– На мне тоже. Так что это не предлог…

Он едва уклонился от брошенного кухонного полотенца и, смеясь, направился к двери. Но через пять минут вернулся.

– Это мой финансовый консультант, – жалобно объявил он. – Я совершенно забыл, что назначил ему встречу, чтобы ознакомить с документами. Попытаюсь закончить как можно быстрее.

– О, можешь не торопиться, – отмахнулась Мелисса деревянной ложкой. – И спроси своего финансового консультанта, любит ли он оладьи.

– Это она, – пояснил Самир, лукаво улыбаясь, той самой улыбкой, которую приберегал, когда удавалось ее одурачить. – Поражаюсь я на тебя! Опрометчиво предполагать, что финансовые консультанты могут быть исключительно мужчинами! Она не будет есть оладьи. Вряд ли она ест мучное и жирное последние десять лет или около того. Оставь мне мою порцию, договорились?

Дожарив оладьи, Мелисса направилась в комнату, где стоял телевизор, и захватила с собой тарелку. Как обычно, она не сразу определила кнопки на пульте для спутниковой тарелки, телевизора и системы домашнего кинотеатра и попыталась переключать каналы, но все, как один, были на региональных языках. Через минуту она сумела включить меню спутникового телевидения и с облегченным вздохом выбрала популярный канал индийского кино. Там шел старый фильм, снятый в Кашмире, с обязательными лодками-шикарами на озере и сидевшими в них с веслами в руках розовощекими барышнями, в традиционных кашмирских костюмах. Обожавшая старомодные любовные мелодрамы, Мелисса уселась вместе с тарелкой оладий, чтобы наблюдать, как главные герои любовно воркуют друг с другом. О-о-о, они такие милые в этих жутких одеяниях и ярком макияже. Давненько она не смотрела старые фильмы: в хостеле был только один телевизор, и люди предпочитали современные фильмы о любви или боевики винтажному Болливуду.

Она полностью погрузилась в сюжет, когда канал вдруг резко переключился. Мелисса обернулась и увидела Самира, державшего пульт.

– Эй, я это смотрела! – вознегодовала она, пытаясь схватить пульт.

Но Самир быстро отвел руку, легко удержав ее другой.

– Это жуткое кино. Совершенно кошмарное, – заявил он.

Возможно, так и было, но не в этом дело: он даже не потрудился спросить ее, прежде чем переключить канал. Да, конечно, это его дом, что, однако, не дает ему права заниматься самоуправством по каждому поводу.

– Мне нравится, – коротко ответила Мелисса и, поскольку он не отдал ей пульт, встала и подошла к телевизору, чтобы переключить каналы вручную.

– Мелисса, – выдавил он. Услышав слегка напряженный тон, она остановилась. – Послушай, мне действительно не хочется смотреть этот фильм.

– Хо-ро-шо… – медленно протянула она. – Есть какая-то причина или это просто болливудофобия?

Он поколебался и тряхнул головой, словно пытаясь ее прояснить.

– Что-то в этом роде. Но если хочешь смотреть его, не буду мешать. Я всегда могу уйти в другую комнату и почитать журнал.

Хм… пятидесятилетний фильм или тридцатилетний бойфренд? Не слишком большой выбор. Тем более, когда Самир выглядит невероятно сексуальным. Волосы все еще влажные после душа и падали на лоб, а пахло от него удивительно хорошо.

Жалея, что не приобрела больше практики в соблазнении и обольщении, она предложила:

– Или мы могли бы что-то придумать вместе.

Он вскинул брови:

– Поиграть в шахматы?

– Я подумывала о скрэббле, – торжественно объявила она.

Он рассмеялся и, подойдя к ней, очень-очень медленно провел костяшками пальцев по щеке.

Она вздрогнула от предвкушения, едва его рука скользнула ниже, к вырезу ее платья, и громко ахнула, когда он наконец прекратил игру и рывком притянул ее к себе.