Книга Путь к трону. Князь Глеб Таврический, страница 29 – Александр Сапаров

В дверь постучали.

– Ну что там? – крикнул я сердито.

– Это я. – В комнату робко, видимо помня вчерашнюю кружку, зашла Феодора. – Костас, там к тебе пришел какой-то смешной купец с Русского двора. Очень хочет тебя видеть.

Я был в недоумении – интересно, какого хрена надо от меня купцу? Взял кувшин под мышку и, как был, отправился на первый этаж.

Когда зашел в комнату, со стула вскочил невысокий полный мужичок, заросший бородой по уши, с хитрыми маленькими глазками. Он что-то хотел сказать, но, глядя на меня, застыл с открытым ртом.

Я буркнул ему:

– Ну че, язык проглотил, что ли? – и, вытащив кувшин, стал пить рассол крупными глотками.

Отпив полкувшина, я с удовольствием вздохнул и поставил его на стол.

Купец все стоял, не сводя с меня глаз.

Я ничего не мог понять в его поведении.

Неожиданно он упал на колени и завопил:

– Признал, ей-богу, признал, сын, истинный сын, вот как рассолом опохмелялся – так ведь прямо как батюшка после пира.

Потом он оглянулся и, увидев, что в комнате никого нет, начал шепотом говорить:

– Купец Репа я, Глебушка. Прослышал твой батюшка пресветлый князь Владимир Мономах, что сын его вроде жив оказался и в Константинополе у василевса служит, призвал он меня и сказал: езжай, мол, Репа, в Царьград с товаром и не забудь разыскать Константина-этериота, а искать его, говорит, очень легко: росту он будет великого.

Когда же найдешь его, убедись, что муж сей на меня похож, только тогда сообщишь ему все, что я тебе сейчас скажу. Так я когда тебя увидел, прямо обомлел – ну вылитый батюшка. Я тебя, Глебушка, видывал в десять лет, так ты тогда уже выше меня ростом был, да вот никогда не думал, что ты таким великаном вымахаешь.

Я громко крикнул, чтобы принесли вина. Налил себе полную кружку и такую же купцу. Я не собирался вновь напиваться, но то, что мне сообщил купец, без вина принять было нельзя. Выпив, я спросил купца, каким образом про меня вообще узнали.

– А сейчас я все тебе, Глеб, и поведаю. Известил князя о тебе воевода Ратибор, который тебя мечному бою учил, они еще тогда с Павлом-посадником тебя приметили, да все сомневались. Но все же Ратибор князю написал – вот так все и завертелось.

– Ну что же, – сказал я, – понятная история, а почему же меня тогда Константином зовут?

– Так тут тоже ничего нет сложного. Волхв после беспамятства твоего имя тебе назвал – и все дела.

Я стоял и усиленно думал: после кружки вина я немного пришел в себя и начал соображать.

Итак, что я имею? Меня принимают за пропавшего сына князя Мономаха Глеба, – наверно, я на него здорово похож, раз так все реагируют.

Так, а может, меня сейчас разрабатывает разведка василевса? Мало ли, решил уточнить мое происхождение?..

– Репа, а скажи мне, когда ты последний раз в Царьграде бывал?

– Так, князь, я уже и не помню, сейчас посчитаю.

И купец, подняв глаза к потолку, зашевелил губами.

– Так вот годков шесть с того времени прошло. Я больше к Варяжскому морю хаживал.

– А сюда-то давно пришли?

– Третьего дня только встали у причала. Вчерась ведь весь день бегал, искал, где этериота Константина найти.

– А тем, у кого спрашивал, что говорил?

– Да все одно и то же – что родичи привет передают да подарки надо отдать. А когда я до казармы вашей добрался, там меня и огорошили, что боярином тебя василевс сделал. Вот оно как получается, кровь-то княжеская все одно знать себя дает.

Я нетерпеливо прервал говорливого купца:

– Ну ладно, я про это все и сам знаю, говори – что отец мой предполагаемый передать велел? Ведь не ехать мне сразу в Киев – приеду, а не признает меня Владимир-князь, и что я делать буду? А здесь в Царьграде я прониар, то бишь боярин, – с чего это я все богатство брошу и поеду незнамо куда?

Репа, одобрительно глядя на меня, сказал:

– Вот сразу обстоятельного человека видно, хоть и молод еще. Сказал Владимир Всеволодович, что если признаешь сына моего – никого не тревожь, молчи. Если все похоже на правду, отправлюсь я сам в посольство великое в Царьград, с воеводами и боярами буду, чтобы на сына поглядеть. И войну в таком разе закончу, чтобы мир у нас вечный промеж двух держав православных был.

А ты, говорит, Репа, поспрошай у Константина, что он сам думает, а то приеду, может, даже и сыном признаю, а он откажется. Хотя, – добавил купец, хитро улыбаясь, – не знаю, кто бы отказался, чтобы его сыном князя признали.

– Так вот, Репа, я даже не знаю, что думать. Не помню я ничего – вот только в себя пришел, когда Ратибор меня разбудил, а уж третий год тому. Вот ты сказал про отца, а ведь даже в памяти не пошевелилось нигде. Не знаю, может, увижу князя и вспомню чего?

– Да ты не сомневайся, сокол наш ясный, я тебе в точности говорю. У меня глаз верный, сразу правду вижу, Глеб Владимирович ты, сомнения нет. Так и князь: увидит – сразу признает.

– Ну ладно, поверю глазу твоему, и передай князю, что я вроде хоть и в сомнениях, но ежели он признает меня, брошу тут все и с ним уеду.

Мы еще немного поговорили, Репа сказал, что он сегодня же оптом продаст свои товары и завтра отправится домой.

– Вы ведь с князем Мономахом мои убытки возместите, что я понес, бескорыстно вам служа? – произнес он деловито как бы между прочим.

«Ого, вот это купчина, на ходу подметки рвет, ничего не упустит», – подумал я.

– Репа, если все будет так, как ты говоришь, возместим твои убытки.

Прикинув, через сколько времени можно будет ожидать князя, мы расстались.

Я вышел во двор совсем в другом настроении, – кажется, все начинало налаживаться, хотя еще ничего конкретно не решилось.

Феодора, приученная не лезть в мои дела, не задала ни одного вопроса. Я же, поглядев по сторонам, свистнул – и ко мне тут же подскочили Ильяс с Тирахом. Парни на хорошей еде и постоянной физической нагрузке окрепли, отъелись и уже ничем не напоминали тех тощих мальчишек, которыми они были не так давно. Они внимательно смотрели на меня, зная, что я просто так их не зову.

– Видели человека, который только что вышел от меня?

– Да, прониар.

– Сегодня и завтра смотреть за ним день и ночь. Да, за ним может следить еще кто-нибудь. Не трогайте, но выясните, откуда эти люди. Завтра вечером мне доложите все – куда ходил, с кем встречался. Если на него будет нападение, убить всех, но сначала допросить. Ну короче, все, чему я вас учил.

Через несколько секунд оба печенега исчезли.

Я тяжело вздохнул и отправился приводить себя в порядок.

Сегодня я собирался уезжать в пронию: надо было продолжать свою работу. Вместе с Иоанном была еще набрана команда из десяти человек, и хотя сейчас у меня было кому их учить, все же следовало отправляться туда. Но вот из-за непредвиденного визита купца придется задержаться.