Онлайн книга «Боевая машина любви»
|
1 Волшебный театр Ита находился в Мраморном Городе. Попасть туда можно было четырьмя способами: пешком, верхом, на пассажирской фуре и на подъемнике. В отличие от жизненно необходимых услуг вроде харчевания и ночлега, за остальное в Ите лупили изрядно со всех без исключения. В том числе и с гордых папаш вкупе с их геройствующими отпрысками. За внимание к своей скромной персоне со стороны всяких возчиков-перевозчиков, лодочников, носильщиков, лекарей и прочих надлежало платить. Таким образом, пешком было дешевле всего. Но восхождение от Канцелярии до Волшебного театра обещало занять не меньше пяти часов. Верхом вышло бы быстрее, но лошадей у них теперь не было, а купить их было не на что. Весьма соблазнительным вариантом представлялась пассажирская фура. Но оказалось, что по случаю празднеств в честь двухсотлетнего юбилея Сермельской плотины перекрыты для гужевого транспорта Приморская мостовая и, на пол-лиги выше – улица Сорока Дорналок. На обеих главных улицах идут торжественные процессии, народные гулянья, раздают дешевую выпивку и бесплатный мордобой в подворотнях. А потому никаких фур в Мраморный Город не будет до второго вечернего часа. Оставался подъемник. Стоил он, разумеется, бешеных денег: двадцать полновесных монет с носа. Зато он довозил до самого верха всего лишь за час с небольшим. Один раз Эгин мог позволить себе и, главное, Есмару это удовольствие под благовидным предлогом спешки. Кроме того, подъемник сулил повышенную безопасность перемещений. Покуситься на их жизни в закрытой снизу и с боков тупорылой деревянной барке, ползущей на высоте в сто локтей, было практически невозможно. Когда их клеть, рассчитанная на двадцать человек, заполнилась до отказа и, покачнувшись, тронулась вверх, Эгин наклонился к уху Есмара и попросил: «Расскажи про Дрона.» Но мальчик не ответил. Он умудрился заснуть сразу же, как только прикоснулся к обшитой бархатом спинке скамьи. «Небось, так и не поспал этой ночью. С Дроном проболтал, о грядущих подводных подвигах и короне итского монарха.» Эгин решил не будить Есмара. Перед ними сидела шумная компания расфуфыренных молодых девиц и юношей с короткими изящными кортиками. Двое из них – самая яркая девица и самый бледный, зато и самый огненноокий юноша – в унисон заиграли на каниойфаммах. Остальные принялись вполне музыкально подвывать. Поехали! Местная золотая молодежь была столь непохожа на ряженых убийц, столь жизнерадостна и учтива, что Эгин тоже позволил себе расслабиться. Несмотря на то, что каниойфаммы звенели вовсю, он сам не заметил, как задремал вслед за Есмаром. 2 – Здравствуйте, Эгин. На этот раз вы очень расторопны. Я здесь всего лишь второй день. – Это… Это вы, гнорр? – Я. Волшебный театр Ита был полон людьми. Они возлежали на диванах с высокими спинками, сидели в креслах, топтались в проходах между рядами. Некоторые жевали, другие – потягивали напитки из высоких конических кубков. Периодически сверху на цепочках опускались овальные блюда, наполненные маленькими пирожными и уставленные сосудами из дымчатого стекла. На сцене находились двое актеров в масках. На одном из них была длинная хламида, расшитая хвостатыми звездами. На другом – доспехи, лишенные каких-либо признаков государственной принадлежности. Оба актера молчали. Тот, что в хламиде, водил пером по бумаге, стоя за высоким бюро. Офицер в доспехах терпеливо ждал, заложив руки за спину. Он глядел в окно, за которым не было видно ничего, кроме ровной, неизменной голубизны. Зрителей, судя по всему, происходящее на сцене совершенно не интересовало. Многие в голос переговаривались между собой, на одном из диванов целовались, на другом – просто лежали в обнимку. Эгин видел все это через узкое высокое оконце. Он находился за стеной, противоположной сцене, в конце зала. «Странный какой-то театр… Актерам нет дела до зрителей, зрителям нет дела до актеров…» Где он находится – определить было непросто. Света, проникающего из зала, не хватало для того, чтобы осветить стены или потолок и тем самым поведать хотя бы о размерах помещения. И главное: внимание Эгина было полностью поглощено Лагхой. Как Лагха и обещал, он был похож на облачко мельчайших капель серебра, которые сверкали в темноте, освещая сами себя, но не более того. Облачко покоилось в воздухе, словно было нарисовано на невидимом объемном холсте. Именно статуарность и невозмутимость, то есть полное отсутствие возмущений облака-гнорра в потоках воздуха изумили Эгина больше всего. – Сколько можно молчать, Эгин? – Извините, гнорр. Я по-прежнему продолжаю удивляться чудесам. – Это вы еще настоящих чудес не видели, – Лагха хихикнул. Весьма нервно, как показалось Эгину. – А вы? – Эгин, это же шутка. Я вам обещал в Суэддете, что в Ите буду глуповат и шутлив? Так получайте! Кстати, вы уже ели вяленых мальков ската-водолета? Нет? Обязательно попробуйте и расскажите мне. Я вот никогда не пробовал. Говорят, они неимоверно вкусны. «Плох Лагха, совсем плох. Болтает без умолку, как умирающая от чахотки светская дама.» – Хорошо, гнорр. Я попробую. – Сегодня у нас много времени. Ни вы, ни я не знаем, как меня спасти. Расскажите мне обо всем, что произошло с вами по пути в Ит. Я хочу послушать что-то интересное. Как вам, кстати, город? «И мысли у него скачут все сильнее…» Эгину стало очень грустно. Он был почему-то уверен, что к этому моменту либо он, либо гнорр уже будут знать, как подхватить семя души Лагхи над пастью Золотого Цветка и вложить его обратно в подходящее тело. Но, оказывается, спасительного рецепта не отыскал и Лагха. – Гиазир гнорр, до города я еще доберусь. Позвольте начать с начала. – А, да, конечно. Видите, какой я стал рассеянный? И в каждой капельке – по сто своих мыслей. Хороший каламбур. «Гнорр рассеивается все больше!» А? Эгин понял, что кислые шуточки Лагхи надо просто игнорировать. И вообще вести себя с ним как наставник со школяром. Стараясь говорить как можно отчетливее и отбрасывая прочь все несущественные детали, Эгин рассказал о дороге из Суэддеты в Ит, о встрече с Миласом Геттианиктом, о бое на заставе и о ночной переправе через озеро Сигелло. Потом, не снижая темпа, чтобы гнорр не успел увести разговор в сторону, Эгин поведал о завтраке в «Щучьей поживе», встрече с Дроном и гибели колдуна от отравленной иглы. И только когда дело дошло до встречи с чернокафтанниками и женщиной-магом, Эгин позволил себе перевести дух. – Послушайте, Эгин, так вам удалось понять, какие силы верховодят Итом и что тут у них вообще творится? |