Онлайн книга «Сомнамбула. Книга 1. Звезда по имени Солнце»
|
— Совершенно верно. — Матвей слегка напрягся. Быть сыном главы могущественной межпланетной корпорации «Кольцо» непросто. Много лет в Академии ему приходилось доказывать своим однокашникам, что несмотря на принадлежность к одному из самых знатных и богатых семейств Солнечной, он — нормальный парень, такой же курсант, как они. К счастью, в «Беллоне» его происхождение мало кого волновало — там больше ценились боевая выучка и личное мужество. Однако губернатор Марса — человек как раз того круга, в котором знатность рода и размеры личного состояния характеризуют собеседника наилучшим образом. Но Иван Аристархович не стал расспрашивать Матвея о том, как развивается бизнес его отца. Его явно интересовало другое. — Ergo, — ввернул он кстати подвернувшееся латинское словцо, — и Андрей Львович Гумилев, основатель «Кольца», тоже из ваших предков? — Да, — кивнул Матвей. — Поэтому почти все мужчины в нашем роду занимаются терраформированием. А меня привлекла стезя военного. Впрочем, это тоже фамильное… — Ага! А все же, осмелюсь спросить, поэт Гумилев — тоже ваш родственник? — осведомился глава семьи Петровских с академическим прищуром. — Николай Степанович мой пра-много-раз-прадедушка! — Я поражен! — Иван Аристархович, похоже, был действительно поражен; по крайней мере он откинулся на спинку и безвольно опустил руки вдоль тела. Словно бы осмысливая несусветную новость. — Что же, ваш предок, поэт Гумилев, как мне представляется, был достаточно знатен? — наконец спросил он. — О нет! Нет! Сам Николай Степанович — из семьи провинциальных приходских священников, о чем более чем красноречиво свидетельствует сама фамилия Гумилев. Кстати, знаете ли вы, что в те времена ударение в этой фамилии ставили на первый слог, поскольку фамилия эта происходила от латинского слова «humilis» — «смиренный»? Между тем, мой далекий предок Николай Гумилев не слишком жаловал свою фамилию в юности. И от всех требовал, чтобы ударение ставили на третьем слоге. Так, по его мнению, было значительно аристократичнее… — Но ведь Николай Гумилев был дворянином, не так ли? — Да-да! Был! Дворянином во втором поколении! Его отец при отставке был произведен в статские советники, это гдето между полковником, по-старому надворным советником, и генерал-майором — разумеется, действительным статским советником… — Уж это-то мне известно, молодой человек! — махнул рукой Иван Аристархович. — Прошу меня простить, — учтиво сказал Матвей. — В общем, отец Николая был военно-морским доктором… А его мать — Анна Ивановна — сестрою капитана первого ранга Львова. Море соединило эту пару — точно так же, как нас с моей Анной соединил космос. Матвей со значением посмотрел на свою невесту. Та покраснела и опустила свои пушистые, красиво загнутые кверху ресницы. — Постойте-ка, Матвей… А Львовы — это не те, которые родственники Милюковых? И которые, согласно геральдической легенде, имели одного общего предка — татарского мурзу Милюка? — блеснул эрудицией Иван Аристархович. — Те самые! Между прочим, знаете ли вы, что Милюковы и Львовы породнились вторично через брак? — Знаю, как не знать! — И что Милюковы принесли в качестве приданого село Слепнево Бежецкого уезда Тверской губернии? — Знаю! Село это, кажется, было сохранено Львовыми и перешло в конечном итоге к матери поэта. Не об этом ли селе поэтесса Ахматова вспоминала, когда писала о вашем предке? — Браво, Иван Аристархович! Браво! — не в силах сдержать восхищения, воскликнул Матвей. — Вам ведомы такие подробности, о которых я сам узнал совсем недавно и по воле случая! — Рад хоть чем-то потрафить молодежи… Я уж привык — ничем вас не пронять! — глаза Ивана Аристарховича радостно блестели. Выждав момент, Матвей удовлетворенно кивнул Анне — мол, все идет по плану! Та была на седьмом небе от счастья. Шутка ли дело — не прошло и получаса, а между ее возлюбленным и ее дорогим папочкой, любителем путешествовать по замшелым генеалогическим деревьям, уже установилось отменное взаимопонимание! Звякнул колокольчик на двери. В гостиную вкатилась электронная домработница. Поднос, стоящий на ее плоской голове, служил ложем для красивого, с золотистой корочкой пирога, источающего ароматы корицы и подогретого меда. — Ну наконец-то! — всплеснула руками Наталья Артуровна. — А я уж думала, он никогда не поспеет! И, водрузив пирог в центре стола, она принялась его резать — вдумчиво и с любовью. Лишь легкая дрожь кисти выдавала ее волнение по поводу присутствия гостя. Волновался и Иван Аристархович. — Итак, Анна упомянула, что у вас ко мне есть важный разговор, — сказал он с легкой дрожью в голосе. От неожиданности у Матвея пересохло во рту. Однако он коекак совладал с собой. — Да, разговор у меня имеется. Точнее даже — просьба. — Просьба? — удивленно произнес Петровский. — Вот как? Матвей встал из-за стола. И, глядя в глаза Ивану Аристарховичу, твердо, словно присягу, произнес: — Я прошу руки вашей дочери. Руки Анны. Анна вспыхнула и закрыла лицо ладонями. Наталья Артуровна застыла как статуя, с широким ножом в руках. Лезвие ножа было густо облеплено вязкой лимонножелтой сладостью. Иван Аристархович нахмурился. Сжал руки в кулаки. Зачемто закрыл глаза. Словно бы там, внутри себя, надеялся найти правильные слова для ответа. — Насколько я понимаю, вы хотите жениться на Анне? — наконец переспросил Иван Аристархович, не то страшась, не то надеясь, что произошла какая-то ошибка. — Да, я хочу жениться на Анне. И чем скорее — тем лучше! — И вам нужно мое благословение? — Да. Ваше и Натальи Артуровны, — подтвердил Матвей. — В таком случае… В таком случае можете считать, что оно… оно у вас есть! А потом было много счастливых слов, бессвязных монологов и надежд на счастье. В тот же день Анна подарила Матвею… золотое кольцо с изумрудом из пещер Ио! Тем самым изумрудом, который чудом избежал пиратской конфискации, пребывая в накладном контейнере Анечкиного скафандра! Второе такое же кольцо, только поменьше, сделали по ее заказу и для нее самой. — Обожаю изумруды, — сказала Анна, любуясь изысканным камнем. — Почему-то запомнила, что древние майя называли изумруд «зеленым льдом»… По-моему, очень точно. — Вообще-то, по правилам, это я должен подарить тебе колечко, — смущенно сказал Матвей. Хоть лейтенант Гумилев и не был восторженной девушкой, он глаз не мог отвести от подарка. — А ты мне еще подаришь… Во время венчания! — подмигнула Анна. |