Книга Заложница, страница 17 – Мэри Каммингс

— Ты слышал все, что она говорила? — все так же глядя в сторону, спросила Грейс.

— Да. И хочу тебе сказать… Ты очень хороший человек, Грейси. И никого не слушай, оставайся такой, какая ты есть.

Взгляд ее, казалось, стал еще более угрюмым; она вздохнула и, не ответив ни слова, шагнула к двери.

Прошло минут десять, прежде чем Рейлан решился выйти из чулана и осторожно подобраться к кухонной двери. Увидев его, Грейс не удивилась, сказала только:

— Чего ты вылез? В окно увидят! — но сказала как-то устало и «без души».

— Тут, в коридоре, окна нет. А на кухню я не пойду.

— Ну почему меня никто не может оставить в покое?!

Рейлан предпочел счесть этот вопрос риторическим и не содержащим в себе прямого намека на его персону.

— Я у тебя там книжку взял почитать. Хайнлайна…

Она молча пожала плечами.

— И еще я на чердаке немного покопался и нашел там сундук с мужскими вещами. Выложил сверху рубашку, джинсы и носки — посмотри потом, можно мне это взять?

— Да хоть весь чердак забирай!

— Учти — у тебя там ценные вещи есть, — усмехнулся он.

— Какие еще?

— Ну, сундуки, например. Там есть один с медными оковками — я такой видел в магазине, за него долларов четыреста просили. А твой красивее.

— Ты что, еще и в антиквариате разбираешься?!

Сарказма, прозвучавшего в этом вопросе, Рейлан решил «не заметить».

— Это называется «винтаж» — вещи сороковых-пятидесятых годов, лампы там всякие, сундуки, посуда. Они сейчас в моде…

Его слова повисли в воздухе — Грейс, опустив голову, резала овощи для салата. Дорезала, ссыпала в миску — и обернулась.

— Беленький, красивый, да? Слышал, что она говорила?

Рейлан кивнул — слова ее дышали такой яростью, что лучше было помолчать, чтобы не ляпнуть что-нибудь не то.

— И то верно — отличный экземпляр ангоры, хоть сейчас на выставку! Вайти! — она щелкнула пальцами — белоснежный кот, мяукнув, взлетел на полку и гордо прошелся взад-вперед, выпятив грудь и картинно изогнув пышный хвост. — Хорош, да?!

— Красивый… — осторожно подтвердил Рейлан.

— Да… Видел бы ты его в позапрошлом году, когда я его на помойке нашла!

— Ангорского?!

— Представь себе! Бабушка у меня тогда в больнице, в Пуэбло лежала — и я к ней ездила. Там, около больницы, и подобрала Вайти. Скорее всего, купил себе кто-то дорогостоящую игрушку, а когда игрушка «испортилась», лишай где-то подцепила — взял и выкинул. На помойку. Вот он и бегал, людям под ноги совался — думал, наверное, что потерялся. Зрелище, конечно, было страшное, все от него шарахались: мордочка в лысинах, уши совсем голые, хвост ободранный… я и сама в первый момент подумала, что это какая-то белая крыса.

— А потом взяла?

— А потом взяла… Он бы не выжил — он домашний совсем и глупенький, — в голосе Грейс прозвучала неподдельная нежность. Она протянула руку — белый кот тут же перебрался на ее плечо и попытался устроиться там, как пушистая горжетка. — Нет, миленький, нет. Мне надо обед готовить, — спустила его вниз и сунула ему кусочек сыра.

Вайти схватил угощение, отбежал в сторону и стал жевать, смешно, точно кролик, двигая носом.

Она проследила за ним глазами и перевела взгляд на Рейлана.

— Вот так… Ужин сейчас будет готов. Пойди, пожалуйста, подвинь немного в сторону комод — мне мимо него со столиком не протиснуться.

Он уже собрался уйти, но услышал сзади: «Рейлан!» и обернулся.

— А что такое винтаж, я знаю, — на губах Грейс дрожала невеселая усмешка. — Я пять лет проработала в Сиэтле в одном крупном художественном салоне — и там был целый отдел этого самого винтажа…

За столиком, привезенным Грейс, шлейфом тянулись трое котов — они явно учуяли отбивные и красноречиво поводили носами.

Рейлан решился спросить:

— Может, поужинаешь со мной?

Грейс удивленно вскинула голову:

— Зачем?!

— Ну… для компании…

— Я всегда ужинаю на кухне, — сухо отрезала она. — Ты же сам говоришь, что надо вести себя как обычно.

Так что обедал он один — точнее, в компании котов. Они расселись по коробкам и, не сводя с него глав, изредка обменивались короткими репликами, в которых так и слышалось: «Жрет… — Жрет! — А нам оставит? — Не знаю… — У-у, смотри, еще кусок в рот потянул! — Вижу…»

Кончилось тем, что он не выдержал и отдал им остатки отбивной.

Сквозь приоткрытую дверь чулана доносилась музыка и взрывы смеха — в гостиной был включен телевизор. Лежа на кушетке, Рейлан прислушивался и пытался представить, что сейчас происходит на экране. Порой в коридоре раздавались шаги Грейс, но позвать ее он не решался — настроение у нее было явно не для болтовни.

Но она внезапно появилась в дверях, все с тем же хмурым выражением лица — и с бутылкой вина в руке. Покачала ею в воздухе:

— Будешь? — и, заметив его удивление, добавила смущенно: — А то на душе так погано, что напиться хочется, а в одиночку это делать совсем… невмоготу как-то.

— Что ж — давай напьемся вместе, — улыбнулся Рейлан и сел.

На самом деле он слегка опешил. Что это — результат сказанной сегодня ее подругой фразы: «ты скоро вообще трахаться разучишься!»? Или ей и впрямь всего лишь нужна компания? Не хотелось бы ошибиться и выставить себя либо недогадливым идиотом, либо… Вот второго «либо» лучше не надо — можно сильно испортить отношения…

Грейс достала из кармана джинсов штопор — металлическую собачку с закрученным хвостом — и сунула ему вместе с бутылкой:

— На, открой, я пока бокалы принесу.

Рейлан быстро взглянул ей в глаза — невеселые и сосредоточенные, они были совсем не как у женщины, ожидающей от мужчины каких-то решительных действий. А цвета интересного, он только теперь заметил: серые, с синеватым оттенком, словно голубиное крыло…

Вернулась Грейс не одна — под ногами, задрав носы и принюхиваясь, суетились коты. Кроме бокалов, она принесла с собой пакет сырных палочек и большую диванную подушку — бросила ее на пол, уселась сверху и принялась оделять своих питомцев кусочками палочки, приговаривая:

— Всем дам, всем! Бобби, не лезь, это не тебе, ты уже получил! Ну на, на, вот! Все! Больше нет, — отряхнула руки и показала их, растопырив пальцы.

Коты перестали попрошайничать и занялись более насущными делами: Кинг полез к ней на колени; Вайти взлетел на шкаф, свесился вниз и зашипел на Купона; Бобби развалился на полу и начал старательно вылизываться, Базиль же с обиженным видом ушел на коробку — очевидно, он тоже рассчитывал на место на коленях.