Онлайн книга «Игра в чужую жизнь»
|
Жители деревни не держали домашний скот. Небольшие огороды вспахивали вручную, тяжести перевозили гуртом. Мяса здесь не ели, однако между хижинами свободно прогуливалась домашняя птица всех мастей и возрастов. В любом укромном месте можно было найти кладку яиц, а иногда особо торопливые несушки выбрасывали свою «продукцию» прямо на ходу. К Лин подошел большой черный петух с несколькими зелеными перьями в хвосте. Вопросительно склонил голову на бок, посмотрел алым глазом, неуверенно произнес: «Ко-ко-о?», словно спрашивая: «Ты кто?», и принялся мощными движениями когтистых лап подгребаться под стену хижины. Девушка с умилением следила за ним, пока внезапно не поняла… Алые! Вернее, ярко-алые! Не бывает у куриц таких глаз! Она схватила не ожидавшего никакой подлости петушка и принялась вертеть его во все стороны, осматривая. Крыло, под перьями имеющее пальцы, идеально ровный гребешок, зубы в клюве – можно, конечно, подумать о куссцах, но Лин была уверена: они тут ни при чем. Слишком уж много совпадений… – Хочешь заняться животноводством, детка? – девушка от неожиданности едва не свернула подопытному шею, а гвардеец так же насмешливо продолжал. – Вот, держи. Размер подойдет или мне еще поискать? – Размер не имеет значения, – огрызнулась она. – Брось внутрь. Марк не обиделся. – Воспитанные принцессы падают в обморок от таких речей. Что это тебя на курятину потянуло? Перевертыш слишком задержался с ужином? Ну, ничего, сейчас огонь разведем… и никто не увидит, никто не узнает… Его разглагольствования навели Лин на интересную мысль. – Слушай, Марк, – заговорщицки начала она, – ты можешь поймать местного? Гвардеец едва не поперхнулся словами: – Зачем? – сдавленно спросил он. – Курицы маловато? – Посмотреть хочу! – Так вон, смотри, их и отсюда хорошо видно, – недоумевал Марк. – Вблизи посмотреть! – девушка начала терять терпение. Он, казалось, что-то понял. – Они это… Тоже?.. Лин ткнула ему петуха: – Этот, к примеру, тоже!.. Когда вернулся Кари, его друзья упоенно рассматривали младенца с удивительно белой кожей и редкой порослью серых волос. Каждый палец малыша заканчивался внушительным когтем, на его спине пробивались зародыши крыльев. В отличие от простых детей он не плакал, лишь сосредоточенно наблюдал за странными дядей и тетей. – О, кукушки подарили вам малыша? – озабоченно проговорил метаморф. – Это, несомненно, большая честь, но лучше вежливо вернуть его обратно. С подкидышами горя не оберешься… – Вернем-вернем, – горячо заверил его гвардеец, которого ребятенок успел тяпнуть за палец отнюдь не молочными зубками. – Кто такие «кукушки»? – поинтересовалась девушка. Кари растерялся: – А… вы где его взяли? – Где надо, – отрезал Марк, все еще переживая по поводу детокрадства – планировал-то он поймать взрослого, да слишком уж заманчиво выглядела одинокая колыбель… – Мы только посмотреть, – зачем-то начала оправдываться Лин, чувствуя себя виноватой – Посмотреть? – переспросил метаморф. – Тогда хорошо, – он неожиданно улыбнулся, – кукушки любят, когда их дети оказываются в центре внимания. – Да какие такие «кукушки»?!! – Местные жители. Вы заметили, что они немного отличаются от обычных людей? – Еще бы! – дружно заверили его друзья. Кари продолжил: – Они из племени летунов, не-люди. Пришли в Храмовые земли давным-давно, связи с Лесом не поддерживают, хотя сохранили большинство старых обычаев. А кукушками их называют за обыкновение дарить первого в семье ребенка какой-нибудь паре, даже если эта пара – люди. Однако «дареный» ребенок растет и развивается гораздо медленнее человеческих малышей, иногда родители успевали состариться и умереть, пока их приемыш копался в песочнице. Так что, если не хотите заиметь обузу на всю жизнь, отнесите его поскорее назад… Он и договорить не успел, когда гвардеец сорвался с места, спеша вернуть «покражу» до того, как любящий родитель превратит ее в «подарок». Лин указала на продолжавшего делать подкоп петуха: – А почему у него глаза красные? – Вся здешняя живность пришла со Скалы. Далеко отсюда они не выживают, но тут размножились, священными животными считаются. Много еще вопросов? Давай поедим, а? * * * – А-а-а! А-а-а! – раздавалось над деревней. Вопреки ожиданиям, паломников разбудило отнюдь не кукареканье или гогот гусей, а эти пронзительные вопли. Впрочем, неудивительно – с вечера они же не давали уснуть до тех пор, пока кто-то из гартонцев не пригрозил оставить крикуна без головы. Ребенка кое-как успокоили… Девушка подозревала, что во всем виноваты их с Марком «исследования». Над Скалой Перемен клубился туман. Не очень густой, позволяющий видеть и вершину утеса, и широкую утоптанную тропу, коей предстояло туда взбираться. Однако необычное чувствовалось даже у подножия Скалы. Трава здесь была нежно-зеленая, словно каждую былинку выкрасили в этот насыщенный цвет. По ней яркими пятнышками то и дело вспыхивали цветочные бутоны – распускались и закрывались, не обращая внимания на солнце. Летали мухи и пчелы, старательно греблись в земле куры, что-то выискивали утки, порхали неприметные воробьи. Впрочем, торжественности момента не чувствовалось – как-никак, седьмой храм по счету, успели церемонии приесться… Лин издевательски произнесла: – Мужчины вперед! – и пристроилась в конец длинной процессии, взбиравшейся на Скалу. – А-а-а-а-а! – раздалось у нее за спиной. Девушка вздрогнула и обернулась. Прямо на нее несся маленький летун, протягивая на вытянутых руках отнюдь не миниатюрного младенца. Того самого. Вчерашнего. Кукушкиного! Она едва не завыла в голос… Но сей «подарок» адресовался не ей. Летун миновал обреченно застывшую «принцессу» и вручил свою ношу не подозревающему подвоха Марку. Ребенок замолчал, будто у него отключили звук. – Что за… – начал было возмущаться гвардеец, однако ему вежливо пояснили: – Маленький Гилик считает вас своей мамой… Ожидать реакции свежеиспеченной «мамаши» кукушка не стал, быстро развернулся и скрылся среди других соплеменников, вышедших всей деревней посмотреть на зрелище. Марк растерянно сбежал вниз, попробовал сунуть свое зубастое сокровище кому-то из сослуживцев, но те мигом образовали вокруг него пустое пространство – связываться с кукушонком не хотел никто. – Потом разберешься! Иди уже! – приказал гвардейцу Малдраб Четвертый, досадуя из-за задержки. – Где один, там и двое, – задумчиво, словно про себя, заметил Грайт, легким движением руки посылая благоразумно притихшего бастарда вслед за сыном. |