Книга Цель неизвестна. Построить будущее, страница 50 – Марик Лернер

Шли мы всю дорогу одвуконь и не загнали лошадей исключительно по казачьей осторожности и рачительности. Но замучили до предела. А лошади подбирались специально для дальней дороги, свежие, выносливые. Просто гнали фактически без остановки.

— Генерал-майор Ломоносов к государыне, — заявил стоявшим у входа караульным, внимательно изучающим нежданных гостей. — Слова для входа не знаю, однако доложить по команде немедленно!

Через несколько минут появился офицер и торопливо направился в нашу сторону.

— Пропустить!

— С повышением, Рихтер, — приветствую старого знакомого. — За Хотин получили?

— Капитана, — с гордостью подтверждает. — Майора, — видя мое делано внимательное выражение лица, без особой помпы сообщает, — за командование измайловцами.

Видимо, так нынче называются государственные перевороты, в ходе которых берутся под стражу высшие чиновники государства. Нет, когда я прочитал крайне лаконичное послание: «Возвращайся немедленно, ты мне нужен», догадался о неких перестановках в эшелонах власти, но такого никак не ожидал. За эти годы моя воспитанница не только повзрослела, еще и научилась действовать.

Про смерть Анны Иоанновны мы узнали возле Тулы. Нечто подобное я подозревал с самого начала и очень удивился уверенности Андрюхи в том, что ничего существенного не произошло. Так что когда нам сообщили новость, мысленно похвалил себя за правильную идею. А вот дальнейшее оказалось изрядным сюрпризом. Судя по отрывочным слухам, Бирон намеревался оформить регентство, невзирая на явную противоправность подобных действий и наличие официальной наследницы. Многие министры не возражали. И все крайне удивились, когда поднятый Анной Карловной Измайловский полк произвел аресты. Это произошло всего два дня назад.

— Проследите за лошадьми, — попросил я солдат и сунул одному в руку серебряный рубль.

— Премного благодарны, — обрадованно пробасил тот. — Сделаем все. Не сумлевайтесь.

Мы шли по коридору за Рихтером, и многие при виде меня низко кланялись. В каком-то смысле приятно. Три года отсутствия не выбили из памяти придворных и слуг внешнего вида господина Ломоносова. И оказываемое уважение как бы не на порядок превышает прежнее. Хочется надеяться, не зря. Царице нужны преданные, и я лучшая кандидатура на любую должность. А на самом деле очень четкий показатель, как и поведение Рихтера. На мой счет отданы определенные распоряжения, и на Камчатку не загонят. Не напрасно, выходит, мчался, загоняя коней.

Если честно, так просто все бросить не мог. Поведение подобного рода пахнет откровенным дезертирством, да и долги имелись. В роте после разбойничьего нападения с целью похитить скифское золото осталось двадцать четыре человека в строю и девять тяжело раненных, при полном отсутствии офицеров. Потому помимо замены роты пообещал людям все прежние договоренности по оплате раскопок сохранить в силе. За убитых, если нет от них более ранних распоряжений, все суммы выделю раненым и искалеченным. Уж милостыню им теперь просить не придется. Сокровища отправил в Азов под охраной и сам заскочил туда.

Не поставить непосредственного начальника в известность о намерениях не мог. Будь это кто другой, наплевал бы, но Ломан всегда меня прикрывал и давал возможность экспериментировать. Подкинуть на прощанье подляну верх неблагодарности. Кстати, не прогадал. Получил отпуск с целью поправки здоровья. Контузия вдруг у меня обнаружилась и нервное подергивание. Дипломат Фридрих, даром что из военных. Пойди что не так, он к моим действиям отношения не имеет и был не в курсе намерений.

Недалеко от моих прежних покоев навстречу кинулся Санхец. Афанасий шагнул вперед, загораживая дорогу, пришлось отодвинуть, чтобы не смотреть в растерянное лицо врача.

— Две минуты, — сказал я новоиспеченному майору.

Рихтер, помедлив, кивнул и деликатно отошел, чтобы не мешать. Рядом застыл Груздин, зыркая по сторонам. У меня при виде его морды всегда стойкое ощущение: сейчас что-то стырит. И ведь ни разу не ловил, а все равно рожа продувная. Жулик. Но боец очень приличный, и даже Гена нехотя одобрил его присутствие в охране. Реально доказал, положиться можно.

Единственное, на здешнем фоне и в окружении придворных в богатых одеждах и слуг в ливреях, смотрится достаточно странно. На Кубани запорожские красные шаровары, где в каждой штанине можно спрятать по молодому поросенку, и кожаная жилетка, демонстрирующая голую волосатую грудь, не особо удивляли. Там кого хочешь встретить можно. А уж казаки иной раз оборванцы натуральные. Для дворца видок оказался изумительный. Особы женского пола независимо от статуса посматривают с хихиканьем. Не удивлюсь, если мимо скоро все пройдут для осмотра.

— Ты должен освободить меня от должности первого лейб-медика, — со страстным напором, без промедления потребовал Санхец.

— Я?

— Ты единственный, кто может мне помочь!

Они тут без меня совсем обалдели? Что за странные заходы?

— Императрица тебя послушает. — А в глазах определенно страх.

— В чем дело, Антонио?

— Я… она… они… — запинаясь, принялся с муками рожать и, будто прорвало, решился: — Перед смертью Анны Иоанновны ко мне в лабораторию зашли Анна Карловна с фрейлиной Менгден. Ну не мог я не пустить! — воскликнул с мукой.

Это ясно. Оправдывается. У нас четкий уговор: до технологии производства морфия никого не допускать, и, помимо твердо зафиксированного количества для армии и для лечения проверенным докторам, все остальное частями отдавать Липману для продажи. Не мог же я в Диком поле этим заниматься, а многие всерьез оценили удобство обезболивания и выгоду при операциях. Заодно и немалый доход нам обоим.

— Расспрашивали в подробностях о болезни императрицы, — еле слышно бормотал Санхец, — а сами все норовили нос куда не нужно сунуть. Не в первый раз. Разве я мог подумать, что здесь кроме простого интереса…

— Что? — не выдержав затянувшуюся паузу, спрашиваю.

— Мне показалось, что склянка с раствором морфия стояла не так, но я списал на случайность. Может, трогали из любопытства… А потом… Государыня просто не проснулась…

Господибожемой, вот это поворот! И как все тогда замечательно сходится, не хуже пазла. Каждый кусочек в свой вырез. Письмо отправлено до смерти императрицы, потому Андрюха и разводил руками, но маленькая девочка Лиза заранее о ней знала. Подменить склянку секундное дело. Общие принципы употребления наркотиков я ей объяснял. Достать при желании через Юльку или Таньку запросто могла. Передозировка — и ку-ку. Выросла девочка за эти годы и пошла много дальше необходимого. Хотя откуда мне знать про ее резоны? Или все это выдумки Санхеца, обделавшегося до мокрых штанов от смерти самой важной пациентки.

— Я ничего не понял, — говорю с каменной мордой, — и очень не советую распускать любые слухи, касающиеся Анны Карловны. А то ведь вина в любом случае лежит на враче, пусть посетитель чего-то там случайно переставил или уронил. Доктор обязан все сорок раз перепроверить и убедиться в точном выполнении назначений. Тем паче собственных. А уж происшествия, связанные с клеветой на высочайших особ, караются крайне жестко в любом государстве… Ты меня понимаешь, Антонио?