Книга Пансион искусных фавориток. Борьба за жизнь, страница 18 – Екатерина Сергеевна Богданова

Занятая размышлениями, я мало того что не видела, как принесли завтрак, так еще и не заметила, как его съела. Все мысли были о том, что этого человека мне не переиграть никогда, по крайней мере на его поле. Возможно, в Наминайской империи ситуация изменится. Время покажет.

К приходу Мордока я была уже готова, маска принцессы благополучно скрыла все тревоги и страхи, только все меня в этом образе раздражало. Особенно толстый слой грима на лице и тянущие голову назад увесистые шиньоны с прикрепленными к ним подвесками и лентами, усыпанными драгоценными камнями. Раньше я никогда не носила украшения и не понимала тягу к обвешиванию себя тяжелыми побрякушками, но статус обязывал, и приходилось изображать витрину ювелирной мастерской.

— Доброго дня, принцесса Саминкара, — поклонился Мордок. — До меня дошли слухи, что ночь была неспокойной.

Ну надо же! Слухи до него дошли! Какой у него отменный слух, вернее, слухачи на каждом шагу.

— Всего лишь дурной сон. Знаете ли, приснилось, что папенька опять отошлет от двора и лишит всего этого великолепия, — жеманно ответила советнику, демонстрируя ему навешанные на себя украшения.

— Теперь не отошлет. Процесс вашего возвеличивания запущен, и вспять его уже не повернуть, — усмехнулся Мордок.

— Значит, я могу немного покапризничать и чего-нибудь потребовать? — задала я провокационный вопрос.

— Все, что будет угодно, ваше высочество, — снова поклонился Мордок, бросив на меня предостерегающий взгляд исподлобья.

— Надо подумать, чего бы мне хотелось, — задумчиво проговорила я. — Как придумаю, так обязательно расскажу.

Советник предложил мне руку, дождался, когда я откликнусь на любезность, и вывел из покоев.

— Далеко пойдешь, девочка, — шепнул он, наклоняясь ко мне.

— На самый верх, — в тон ему ответила я.

— Вот и правильно. Только не забывай, кто и зачем прокладывает тебе туда дорогу. На высоте может закружиться голова, а это чревато последствиями, — продолжал шепотом Мордок.

— Угрожаете? — поинтересовалась я, и так зная, что угрожает.

— Предостерегаю, — улыбнулся Мордок.

На этом наш разговор был закончен, потому что мы вошли в заполненную людьми большую светлую комнату.

Гул голосов стих и на меня уставилось около тридцати пар глаз. Здесь были как совсем юные, не старше четырнадцати лет, так и уже вступившие во взрослую жизнь девушки. И все они во все глаза смотрели на меня… со страхом смотрели.

— Они что, ждут, когда я начну рвать на себе волосы и бросаться на стены? — спросила едва слышным шепотом, наклонившись к самому уху советника.

— Что-то в этом роде, — прошептал он в ответ. И громко произнес: — Поприветствуем несравненную принцессу Саминкару Возренийскую!

Все девушки синхронно склонились в реверансах. А я поняла, что сейчас решающий момент — как я себя преподнесу, так ко мне и будут относиться. С одной стороны, хотелось, чтобы окружали подруги, как было в пансионе, а с другой — я понимала, что в данной ситуации это непозволительная роскошь. Девушки по-прежнему стояли, склонившись, а я медленно прохаживалась среди них и придирчиво осматривала каждую.

— Ты, выпрямись, дитя, — проговорила, остановившись перед совсем еще девочкой. У нее уже заметно дрожали ноги, а на лбу выступила испарина, но скорее от страха, нежели от усталости.

Девочка выпрямилась, но взгляда от пола не подняла.

— И ты, — сказала, подходя к еще одной девушке.

Так я облагодетельствовала четырнадцать молодых леди, решив, что половина отсеется в процессе знакомства.

— Остальные свободны, — подвела итог, небрежным взмахом руки отпуская тех, кто не привлек моего внимания.

Девушки выпрямились и поспешили к выходу. Но одна из них обернулась, взглянула прямо мне в глаза, и бросилась обратно. Мордок хотел встать между мной и девушкой, но я остановила его. Дело в том, что я увидела в ее взгляде нечто, чего никогда не забуду. У меня был такой же взгляд, когда меня, маленькую испуганную девочку, привел в Пансион искусных фавориток незнакомый мужчина.

Девушка упала к моим ногам, обхватила их руками и прошептала рыдая:

— Только не прогоняйте!

— Свободны, — повторила я застывшим у выхода девицам, с брезгливой неприязнью взирающим на нарушившую этикет «подругу».

Не прошедшие отбор молодые леди торопливо покинули помещение.

— Вы тоже можете идти, маркизет, — произнесла, помогая подняться все еще рыдающей девушке, даже не глядя на Мордока.

Советнику это наверняка не понравилось, но перечить при свидетелях он не рискнул. Оставшись наедине со своей будущей свитой, я приказала выбранным мной леди занять себя чем-нибудь до тех пор, пока они мне не понадобятся. А сама повела плачущую просительницу в дальнюю часть комнаты, к стоящим у окна обитым мягкой тканью скамьям.

Вот она, помощница, которая мне так необходима. Она будет верна мне во всем. Благодарность — очень сильное чувство, зачастую даже принимаемое за любовь. Главное, не злоупотреблять ею, и фрейлина останется со мной до конца, что бы ни случилось.

— Присаживайся и рассказывай, — расположившись на залитой солнечным светом скамье, приказала я вытирающей непрестанно катящиеся по щекам слезы девушке.

Из сбивчивой речи Авройи, так ее звали, я поняла следующее: ее деда казнили за измену короне, лишив титула, а следовательно, и возможности унаследовать этот титул. И для нее стать фрейлиной было последним шансом избежать брака с каким-нибудь престарелым обнищавшим дворянином, польстившимся на оставшиеся у отлученных от двора родителей земли. Сама Авройя попала в компанию претенденток в мою свиту благодаря тому, что статс-дама ее просто-напросто пожалела.

— Умница, что не побоялась попросить, — похвалила я свою первую фрейлину.

— Я боюсь, — прошептала Авройя, вызвав своей откровенностью мою улыбку.

— Все мы чего-то боимся, но от страха не спрячешься, с ним нужно бороться. А сейчас приступай к своим обязанностям фрейлины — иди, позови следующую, — приказала радостно улыбнувшейся девушке.

В ходе знакомства с выбранными мной леди пришлось отослать еще девятерых из четырнадцати. Некоторые мечтали выйти замуж за кого-нибудь из моих «братьев», другие грезили балами и увеселениями, а одна девица вообще заявила, что она по рождению имеет полное право быть приближенной к королевской семье. Я еще четыре года назад поняла, что по рождению мы получаем только право жить, и даже этого нас могут лишить. А прав на все остальное нужно добиваться умом и упорством. Теперь пришел черед и этой принцессе владетельного герцогского рода понять, что она всего лишь человек. Тем более что после того, как герцогство было поглощено Возренией, она стала одной из многих и уж точно лишилась титула принцессы.

В результате со мной остались всего лишь шесть молодых леди, но в них я была уверена. Нет, я конечно же понимала, что эти девушки не пойдут ради меня на смерть или предательство. Но они, по крайней мере, не будут вносить смуту и не посмеют относиться ко мне как к равной.