Онлайн книга «Самоучитель танцев для лунатиков»
|
– Амина? – окликнул отец, открыв дверь в ее комнату накануне последнего дня учебного года. – Можно войти? Почему все отцы всегда так нелепо выглядят в комнатах дочерей? Они напоминают мифических чудовищ, вышедших из леса и попавших в незнакомый мир. Томас попробовал аккуратно пройти между стопками одежды Амины, между столом и книжными полками, но все равно умудрился задеть все, что стояло на комоде, и боднуть головой балдахин над кроватью. – Привет! – произнес он, заглядывая под полог. – Привет. Она легла сразу, как пришла домой. Достала фотографию Акила, которую сделала в тот вечер, когда они с мамой подрались из-за ключей, и ее воображение заработало вовсю. Правила игры «Назад в будущее» были очень просты: нужно вернуться в прошлое, чтобы изменить то, что произошло. Сколько дней ей надо прожить заново – минута за минутой, не совершая выборов, которые бы нарушили порядок вещей, как в сериале «Звездный путь», – чтобы повлиять всего на одно событие? С чего начать? С летнего вечера, когда родители ссорились перед домом? Слишком просто. С того дня, когда Димпл приехала из лагеря? Припомнить, как она сломала руку в шестом классе, или тот момент, когда мальчишки из ее четвертого класса обозвали ее ниггером? Это уже посложнее. Когда Томас постучал в дверь, Амина как раз была в третьем классе – тогда на уроке она расхохоталась так громко, что описалась. – Что делаешь? – спросил он, но дочь лишь пожала плечами. Отец присел на край кровати, и матрас резко накренился в сторону. Колени Томаса смешно торчали в разные стороны, плечи ссутулились, он съехал почти до самого пола. – Как ты? – спросил он. – Нормально. Когда Амина пройдет все уровни, заново проживет все события, не меняя в них ровным счетом ничего, вот тогда она вернется в тот вечер. Это был ее любимый момент во всей игре. Она вспомнит этот вечер, минута за минутой, прокрутит все в замедленном темпе, чтобы всплыли мельчайшие подробности. Поднимется к Акилу и поговорит с ним. Спустится к ужину. Поест идли и самбар. Будет смотреть, как отец становится все печальнее и печальнее, стоя у раковины с грязной посудой. А потом выберет подходящий момент – как раз после ссоры, когда Камала с Акилом помирятся и станут смотреть телевизор, а Томас будет прибираться на кухне. И вот тогда-то она сделает все просто идеально – незаметно выскользнет в заднюю дверь и выйдет во двор. Потом залезет под машину, встав голыми коленями на острый гравий. В воздухе будет пахнуть резиной и машинным маслом. Она засунет руку под ступицу и на ощупь найдет металлический ящичек, в котором спрятаны запасные ключи. Взгляд Томаса скользнул по фотографии у нее на коленях. – Я подумал, может быть, ты хочешь куда-нибудь сходить? – Куда? – Например, в кино. – Мне завтра в школу. – Да, точно. Может, сходим куда-нибудь сладкого поесть? – Сладкого? – Ну да. Например, в пирожковую Хайди. Ты же любишь ее пирожки, да? – Я не хочу есть, – ответила Амина, увидела, как лицо отца вытянулось, и ощутила укол вины. – Но все равно спасибо. – Тебе надо встать с кровати, – вдруг произнес Томас, разглядывая свои раскрытые ладони, как будто подглядывал в конспект. – Что?! – Так нельзя, милая! – Как? – Амина… – Он наклонился к ней и робко сжал ее ногу. – Я знаю, что тебе его не хватает. Нам всем его не хватает. И мы никогда… никогда… – Отец закашлялся. – Но ты не должна вот так вот часами лежать в постели. Это неправильно. – Я?! Мама вообще с постели не встает целый день! – Пусть мама делает что хочет. Она скоро встанет на ноги. Скоро. А ты еще слишком молода для такого. – А ты? Сидишь ночи напролет на веранде, ничего не делаешь, только виски пьешь! – А вот и нет! – возразил отец, и Амина сердито уставилась на него. – То есть да – виски пью, но это не значит, что я ничего не делаю! Очень даже делаю. – Ну да, конечно! – Пойдем, я тебе покажу! – Он встал, снова боднув полог, и поманил дочь за собой. – Вставай! Забрав ключи из тайника, Амина позволяла себе открыть глаза. Акил у себя в комнате, думала она. А потом раздавался какой-то шум, из крана на другом конце коридора капала вода, раздавался щелчок выключателя, и у нее начинала кругом идти голова от понимания того, что она все-таки это сделала. Твою мать, я сделала это! Я вернула его! – Пойдем со мной, – повторил отец. – Что это? – А как ты думаешь? – Пакет для мусора. – Точно, – улыбнулся Томас. – Но я сделал его сам! Вся веранда была завалена порванными пакетами для мусора, поэтому Амина ни на секунду не усомнилась в правдивости отца. – Ты делаешь пакеты для мусора? – недоуменно взглянула на него Амина. – Непростые пакеты! Вот, взгляни! – протянул ей свое изобретение Томас. Амина взяла его. Ничего особенного в нем не было, если не считать надрезов сверху, в которые был вставлен еще один пакет. – Подожди-ка, – сказал отец, огляделся по сторонам, схватил стопку старых газет, банку из-под лимонада и бутылку. – Готова? Амина придержала пакет, и отец бросил в него все, что держал в руках. Девочка заглянула внутрь, но ничего не произошло. Она уставилась на Томаса. – А теперь потяни за завязки! – Что? – Ну вот за эти штуки по бокам, за ручки! Амина отодвинула от себя пакет и присмотрелась к нему внимательнее: действительно, по бокам свисали большие петли. Она дернула за них, и пакет затянулся, осталось лишь крошечное отверстие. – Ты сделал пакет для мусора с ручками? – Я сделал пакет для мусора, который легко закрывается! Надежно закрывается! Смотри дальше! – Он протянул руку. – Это ручка! Его можно нести за ручку! Видишь? Он прошелся по веранде прогулочным шагом, словно снимался в рекламе нового продукта, а потом поставил пакет на пол и упер руки в бедра, как будто был первопроходцем, которому предстояло открыть дверь в новый мир. Сначала Амина всерьез задумалась над тем, чтобы выйти из дому на пыльную дорогу, добраться до шоссе, поймать попутку, приехать с вещами к Раджу и Санджи и попросить их удочерить ее. Она стала бы их ребенком, источником радости, центром семьи, которая внезапно увеличилась бы на одного человека. Принесет ли это ей счастье в долгосрочной перспективе? Предсказать такое невозможно. Однако в одном Амина была уверена: теперь она нужна своим родителям гораздо больше, чем Раджу и Санджи, и в то же время ей не дано заполнить пустоту в их сердцах. Даже в самые чудесные моменты она будет для них лишь напоминанием о том, что они потеряли. Черты ее лица навсегда будут запятнаны кровью погибшего брата, да и вообще, каково это – быть предметом обожания искалеченных душ? Что же останется от нее самой? И тут она заметила, как Томас смотрит на нее с обидой и надеждой. У нее не было другого выхода, пришлось спросить: |