Онлайн книга «Грех»
|
От вялых размышлений меня отвлекли голоса студентов. Старший опять грубил. – Давай деньги сюда, я тебе сказал, – наседал тот, который чёрт, на своего соседа. – У меня мало уже осталось, – почти хныкал в ответ тот, что бедолага. – Чего ты не понял? Деньги сюда! – Это же наш общак, ты что… – плаксиво отвечал бедолага, всё ещё не сдаваясь. Раздался звук удара и высокий мужской вскрик. – Вот сука, – сказал я вслух, впрыгнул в тапки, натянул майку и решительно вышел в подъезд. Сначала примерился пальцем к звонку на двери студентов, но, подумав, что звонок не столь грозно прозвучит, как хотелось бы, занёс кулак для того, чтоб грохнуть по войлочной обивке… и вдруг остановил себя. Студенты продолжали разговаривать. – Тебя прёт, что ли, от этой дряни? – спрашивал чёрт с недоумением и брезгливостью. – Я только один раз попробовал, – отвечал ему бедолага, хныча. – Какой «один раз»! Я твои шприцы каждый день нахожу! – Мне пацаны дали попробовать. Иногда можно по приколу… – мямлил своё долговязый. Я так и залип со своим кулаком. – Ты, гнида, весь наш общак спустил на свою отраву, – всерьёз печалился чёрт. – Ничего я не спустил… – Где деньги тогда? – У меня мало осталось… – Дурак ты, дурак. Медленно опустив руку, я пошёл на улицу. «…Вот к чему могут привести непродуманные поступки, вспыльчивый друг мой…» – сказал сам себе. Природа была сумрачна. Лужа рябила, дерево вздыхало, котёнок тосковал наедине с пустой консервной банкой. К подъезду, шурша шинами, подъехала скорая. «Ой, Нину привезли, – подумал я почему-то. – Ну и хорошо. А то доча её, поди, и не была у матери ни разу». Но за спиной моей раскрылась парадная дверь, и неожиданно почти выбежал Юрий, весь на нервах. – Сейчас, милая, сейчас, – он помог незнакомой мне женщине вылезти из машины. Не поздоровавшись со мной, они зашли в дом. «…А ведь это его жена… – понял я. – Где ж её держат всё время?..» Как проник в Нинин дом этот парень, я не слышал. Они разбудили меня ночью. – Да! – вскрикивала девушка, словно только что разрешила удивительную задачу, и, помолчав секунду, отрывисто произносила: – Вот! – и потом ещё более радостно: – Да! Неизвестный предмет ритмично постукивал в мою стену, прямо в висок. Я прислонился головой к стене и некоторое время лежал так, задумавшись. Висок холодило. В голове отдавалось. Потом, спустя десять минут, раздался, звучащий в октаву, смех мальчика и девушки и следом, отдельно – резкий пацанский говорок, произносящий что-то неразборчивое и быстрое. – Золотая моя голова, – сказала девушка отчётливо, – опёнок ты мой зимний… Ей ответили, но опять неразборчиво. Мне показалось, что голос принадлежал одному из обладателей ледяных ладоней, вечно торчавших в подъезде. «Боже ты мой, – вскочил я, чтобы через секунду таращить глаза в окно на кухне. – И это он… он!.. со своими сырыми руками!.. Что же ты делаешь, Боже мой!..» Вскоре всё стихло, я даже задремал, но тут где-то за стеной вновь загрохотало и заверещало, словно небольшая отара овец ринулась из комнаты в ванную или наоборот. Я подумал было на влюблённых, нагоняющих друг друга меж тюков, швейных машин, залежей халатов и разнокалиберных тапок, но нет, это в другой стороне кто-то бесновался. – Открой, гнида! – кричал старший студент, чёрт. Бедолага что-то блеял в ответ. – Ты ж сдохнешь! Ты сдохнешь! Ты же сдохнешь скоро! Чёрт начал бить, похоже, ногой, судя по звуку, в дверь туалетной комнаты. Включилась колонка, загрохотала вода. Видимо, обдолбанный бедолага решил залечь в ванной и раствориться в кипятке. Я некоторое время прислушивался к происходившему в студенческой квартирке. Ещё раз сходил на кухню, покурил, пожевал хлебную корочку. Замочил тлевший бычок водой из-под крана. Нарисовал на стекле рожицу, женский силуэт, неизвестный иероглиф, скрипичный ключ… Привыкаешь ко всему, особенно когда хочешь спать. Я давно уже не перезаряжал свои батарейки, поэтому плюнул на всё и решительно упал на кровать вниз лицом. Одновременно со мной что-то рухнуло у соседей. – А, гнида! – воинственно завопил чёрт. – Отмокаешь, челюскинец! …Он всё-таки выбил дверь, догадался я… Где-то хлынул на пол обильный кипяток. Я представил, как чёрт вместе со скрепами вырвал ванную и, широко размахнувшись, выплеснул из неё в подъезд обваренного бедолагу: как мышь из таза с грязной половой водой… Тут в четвёртой квартире истошно завопила и куда-то побежала, ударяясь о все шкафы и стены, женщина. У жены преподавателя Юрия начался очередной психический припадок. …Ночью мне снились попеременно то камнепад, то кораблекрушение, а ещё Нинина дочка, которая при помощи своего хладнорукого одноклассника всё разрешала и разрешала новые занимательные задачи, восклицая «Да!.. Вот!.. Нет-нет! Да!..» Нина вернулась только в ноябре, я по ней даже заскучал. Она кивнула мне совсем неприветливо, но я не обиделся. Конечно, кто-то должен был проследить за её доченькой. Но ведь не я же. Я бы тоже… проследил бы… Спал я теперь только днём, потому что привык ночью смотреть телевизор – хоть как-то покрывавший происходившее за моими стенами. Но в этот раз меня разбудили уже в полдень. – Чтоб больше ноги его здесь не было! – неистово закричала Нина, хотя до сих пор я никогда не слышал, чтоб она так повышала голос. Прошла ещё беззвучная минута, и Нина возопила ещё громче: – Что?! Что? Ты? Сказала? Либо дочка вообще отказывалась повторять произнесённое, либо это, напротив, заняло слишком много времени… В следующий раз я услышал Нину часа через три. – Никаких мне!.. – вскрикивала она. – Даже не думай!.. Вы сами дети!.. Да! Да, я тебе говорю! Пойдёшь и сделаешь!.. Не умея снести всего этого, я поспешно оделся и отправился гулять. Уже в подъезде услышал, что студенты, оказывается, тоже сидят дома, прогуливая занятия. Чёрт пытал всё ещё недобитого бедолагу: – Нет, ты мне скажешь, где ты это прячешь! Дебил дебилом, обкуренный придурок, а прячет так, что не разыщешь! Быстро сказал: где?! |