Онлайн книга «Все лики смерти»
|
Во что же он умудрился влипнуть? Она попробовала немедленно перезвонить Кеннеди. Его телефон оказался отключен. Элис резко газанула с места. Вайсгер-холл, 27 июля 2002 года, 22:27. В барокамере Мориса не было. Причем, по всему судя, достаточно давно. И электроледоруб в «музее» не обнаружился. Оба факта лишь косвенно подтверждали версию Кеннеди. Но Вайсгер не стал искать иных доказательств. Сидел напротив Кеннеди в своем кабинете – и спрашивал, спрашивал, спрашивал… – Я не понимаю одного. Вы сказали, что он собирался получить премию. Каким образом? Не мог же он предоставить в правление фонда Мориса верхом на скутере? – Помните белую акулу? Которая сдохла, так и не доехав? Вы не поинтересовались, куда девалась ее туша? – Судьба всякой падали не входит в круг моих интересов. Зарыли или сожгли, я полагаю. – Не думаю. Ставлю десять к одному – эта тварь лежит сейчас в морозилке, на заводе вашего брата. Целенькая и свеженькая, словно вчера сдохшая. Очевидно, сейчас акула размораживается. Немного погодя ей суждено всплыть на поверхность озера – уже немного разложившейся. С глоткой, перерезанной тесаком вашего брата, разумеется. А может, со вспоротым брюхом. Или акул полагается бить в жабры? Неважно, Дэнфорд после своего чудесного воскрешения живописует все подробности этой схватки титанов. А заодно расскажет, как потерял сознание, но чудом не выпустил загубник, а потом очнулся на дальнем берегу… Или что-то другое. Я небольшой специалист в подводных делах, но уверен – история спасения удовлетворит самого недоверчивого профессионала. – Нет, – отрезал Вайсгер. – Никаких чудесных спасений. Утонул так утонул. И Морис утонет. Вы поняли меня, Кеннеди? Именно так, и упаси Господь вам поведать кому-либо еще свои бредни… Где они сейчас? На заводе? – Возможно. Но не обязательно. У них может быть еще какое-нибудь тайное логово… – Все равно поехали. Я хочу увидеть тварь. Как Фома неверующий – вложу персты в пасть… – Опять одни? – Это семейное дело. Спорить было бесполезно. «В конце концов, двое застигнутых врасплох дилетантов не так страшны», – подумал Кеннеди. И спросил: – А что вы сделаете с тушей? Продолжите начатое? В конце концов, не вы это затеяли, и на ваших руках крови нет… Он ничуть не удивился бы положительному ответу. – Возьмите падаль себе, – брезгливо сказал старик. – Набейте чучело или предоставьте в фонд – после басен купленного с потрохами французишки они как миленькие проглотят историю акулы-убийцы… Мне все равно. Пальцем не притронусь к этим кровавым деньгам… Не бог весть какая сумма – семь миллионов… Кеннеди мысленно поперхнулся. Трэйк-Бич, гостиница «Олд Саймон» 27 июля 2002 года, 22:27. Она ворвалась в холл «Олд Саймона» и подскочила к стойке портье: – Мистер Кеннеди… из двести первого… Портье с явным любопытством пялился на запыхавшуюся Элис и медлил с ответом, не подозревая, как ей хочется пристукнуть его на месте. – Уехал, мисс… – Куда?! Портье задумался и изрек: – Не сказал, мисс… – Он ничего мне не передавал? В сонных глазках портье что-то дрогнуло. В другое время Элис могла не заметить – но сейчас она превратилась в один огромный натянутый нерв. И замечала все. – Нет, мисс, – солгал портье. Элис почувствовала себя живым детектором лжи. Трах! Маленький, но твердый кулак грохнул по стойке. По прикрывавшему ее стеклу зазмеились трещины. Стакан с ручками опрокинулся. Пачка бланков разлетелась по полу. Портье, выпучив глаза, с ужасом наблюдал за превращением приличной женщины в строгом деловом костюме в разъяренную фурию. – Что он мне передал??!! – прорычала Элис голосом потерявшей детеныша тигрицы. Рука ее скользнула за отворот пиджака. И портье понял, что у нее отнюдь не зачесалось под мышкой. Что сейчас он увидит черный зрачок пистолетного дула, а потом не увидит никогда и ничего. Рука медленно ползла обратно – сжав рубчатую рукоять… – Но он сказал… ни в коем случае не раньше… – Губы еще лепетали что-то, а руки уже протягивали Элис сверток. Она торопливо схватила его, и тут… Тут произошло невообразимое. Трясущийся портье протянул сложенную лодочкой ладонь – на чистой воды рефлексе. На этом невообразимое не закончилось. Элис выудила из кармана и бросила на ладонь пятидолларовую купюру – тоже рефлекс. Только потом разорвала упаковочную бумагу. – Вы сумасшедшая… я звоню в полицию… – просипел портье, сообразив, что стрельба откладывается. – Лучше сразу в ФБР, – бросила на ходу Элис, развернув бумажник с удостоверением. Она взлетела на третий этаж, напрочь забыв о существовании лифта. Портье только через несколько минут, попробовав встать и заметив, что сиденье стула как-то неохотно расстается с брюками, понял, что понесенный ущерб треснувшим стеклом не ограничился… Озеро Трэйклейн, рыбозавод 27 июля 2002 года, 23:01. Тварь лежала на составленном из нескольких столов постаменте во всей своей красе, распахнутой пастью к дверям морозилки. Кеннеди угадал – электричество было отключено, двери настежь распахнуты. Морозильная камера медленно оттаивала вместе со своей кошмарной обитательницей. В свете фонарей та казалась еще отвратительней. Вайсгер подошел к акуле, сунул, как и обещал, руку в пасть… Спросил: – Что вы там плели Кайзерманну про тримигло… в общем, про что-то ископаемое? Вполне современный экземпляр. – Агент Блэкмор, я думаю, поспешила. Да и уверена она была лишь на девяносто процентов… Дело в том, что эволюция акул застыла много миллионов лет назад. Ископаемые и нынешние почти не отличаются… Я потом все расскажу Элис – думаю, она со мной согласится… Кеннеди говорил машинально, поглядывая по сторонам и держа в руке оружие. Никаких признаков присутствия Дэнфорда и Мориса не наблюдалось. Хотя подъехали Кеннеди со стариком скрытно, с погашенными фарами. И попали сюда без лишнего шума, отперев малозаметную калитку в ограде и рефрижераторный цех запасным комплектом ключей, прихваченным в Вайсгер-холле. – А надо? – спросил Вайсгер. – Все рассказывать? Кеннеди ждал повторения слов про призовую сумму – и опять ошибся. Может, и не надо, подумалось ему. Может, стоит забрать у портье кассету, стереть запись и оставить старика наедине с его семейными тайнами… – Интересно, сколько она весит? – задумчиво спросил Вайсгер, ткнув акулу в жесткое, еще не оттаявшее брюхо. |