Онлайн книга «Консул Содружества»
|
– Ты сказал «поговори со мной», Заг? – переспросил я с некоторым, правда, запозданием. Водка ударила по мозгам с какой-то бронебойной мощью. – Ну да. – Заг сощурился и замотал головой – тоже, видать, осмыслял выпитое. – Не то ведь и с ума сойти недолго… Я бросил быстрый взгляд на стонущего на полу Гусака. Вот кто у нас был главным кандидатом на схождение с ума. После Чена. – Тогда – представь, Заг. Вот завтра вернемся на Декстра Порту. Нам дадут увольнение, и мы с тобой дернем прямиком в сауну. Там возьмем по пузырю пива… – Слушай, Серж, – довольно резко перебил меня Заг. – Давай не будем про «завтра». Сомневуха меня берет, что оно вообще наступит… Не разговор, а переводня хороших слов… Я сразу заткнулся. Черт возьми, Заг был прав. При слове «завтра» у меня самого начинало тоскливо ныть сердце. И сомневуха меня тоже брала. С первых же минут здесь меня сверлило предчувствие, что катер «Кленовый лист» – последнее место, где мы с Загом можем взять себе «по пузырю». Наши с Загом глаза встретились. Одновременно с этим моя понятливая рука потянулась к бутыли «Первака». Мы выпили по второй. И тоже молча. – Тогда говори ты, – предложил я. – А то и правда непорядок. Мы с тобой на базе все больше рожи друг другу драили. А поговорить так времени и не нашли… – Это потому, что ты мне казался каким-то придуренным, типа как отморозком… – пояснил Заг. – Ну спасибо, – буркнул я. – Теперь не кажешься. После всего этого, – успокоил Заг. – А что, ты правда русский? – Наполовину. Моя мать русская. Майор спецназа, между прочим. А отец – для простоты можно сказать, что голландец. – Значит, ты должен знать, что такое «Первак». Это же русская водка? – спросил Заг, указывая на початую бутыль. – Конечно, знаю! – соврал я. Надо сказать, это вранье для самого меня было неожиданностью. Это потом я сообразил, что мне ужасно не хотелось разочаровывать Зага в последние минуты его жизни. – Первак Грозный – это такой русский царь. – Царь? – недоверчиво сощурился Заг. – Ну да. Такой древний царь, как Сталин. Этот Первак был очень жестоким мужиком. Покорял разные страны, даже Китай завоевал. Говорят, он лично придумал такую пытку, когда человека сажают в железного быка и накаляют этого быка на огне. А когда человек внутри поджаривается и начинает орать, кажется, что это живой бык ревет-надрывается… Представь себе, Заг, моим древним предкам это казалось прикольным… Я читал, что человек поджаривается в таком быке за две минуты… – Это как в экоброне, когда термозащита в отключке, что ли? – выдвинул гипотезу Заг. – Ну, примерно так. За свою жестокость Первак и получил прозвище Васильевич, – ввернул я. Заг посмотрел на меня по-новому, вроде как с удвоенным уважением. – Родился на Земле? – предположил он. – А то! – дружелюбно оскалился я. – Я так и подумал. Уж больно ты умный. Завидую, – сказал Заг и потупился. – Постой, что значит «завидую»? – Я не понял. Когда-то я своими ушами слышал, что Заг – землянин, американец, оттого и «Дакота». Зигфрид даже шепнул как-то по секрету, будто Заг такой упертый шовинист, что даже трусы у него цвета национального американского флага. Красные, что ли?.. – Да то и значит, что завидую. Белой завистью. На самом деле я ведь не на Земле родился. А на станции возле Бетельгейзе. Называется «Шао-Линь-8». – Но как же идентификационная карта? Там же написано… – Ну да. Мои родители-то сами земляне. Отец как раз из Дакоты. Из Северной. Когда мои родители женились, они поехали навестить моих бабку и деда, у них там ферма была. На той ферме родаки меня и заделали… – хохотнул Заг. – А потом улетели обратно, на Бетельгейзе, талеры им нужны были до зарезу. Я там и родился. Но они попросили доктора написать, что я родился еще на корабле, разницы там – всего три дня. А корабль-то был американский. Тоже из Дакоты. Северной. Типа родился я на американской земле. Ну доктор и сделал такое им одолжение. Типа как подарок мне на день рождения… – А-а… Понятно… Но, знаешь, по-моему, разницы особой нету… На Земле, на Центавре, на Бетельгейзе… – Это ты думаешь, что разницы нету. Потому что у тебя есть родина. А у меня родина, выходит, какая-то консервная банка улучшенной планировки. Вот завтра решат, что станция неперспективна. Законсервируют ее или еще хуже – в Бетельгейзе загонят, чтобы не болталась понапрасну, пилотов не пугала. И не будет у меня родины вообще никакой… Чтобы как-то замять неприятную тему, я разлил по третьей. К счастью, из видеоокна слева от нас не было видно абсолютно ничего, кроме звезд. Он был сейчас ориентирован в полностью противоположный Глокку октант космоса. Еще одной неприятной темой для разговора меньше… – Так что, ты там в этом «Шао-Лине-8» всю жизнь и просидел? – Типа того. Ну, бывал еще кое-где. На Марсе был один раз – деньги лишние тогда водились… – А девушка у тебя там имелась? – Я все пытался нащупать какие-то жизнеутверждающие темы для разговора, психоаналитик хренов. – А как же! – сразу оживился Заг и тут же пригладил волосы, будто девушка ждала его прямо здесь, в аккурат за дверью в двигательный отсек. Его смуглое лицо расцвело в довольно бесстыдной улыбке. Я сразу заметил, что на нижней челюсти Зага не хватает двух зубов. Видать, остались скату в качестве сувенира. Как шутили у нас на курсе рукопашного боя, «итоги операции: минус два». Впрочем, чего ему – фарфор… – Как ее звали? Твою девушку? – Лилиана, – произнес Заг, смакуя каждый звук. – И где она теперь? – Да там осталась. На «Шао-Лине-8». Она там работает. Младшим координатором системы жизнеобеспечения. Кофе разливает, на связи сидит, начальнице, лесбе старой, спину массирует… – Перезваниваетесь? – Ясный перец! На той неделе по видеосвязи с ней чирикал. Поправилась моя Лилечка, но так, немножко. Мне так даже больше нравится. Завивку сделала, покрасилась, блузка такая на ней была, с вырезом. – Заг показал, какой именно вырез был на блузке, получилось, что вырез довольно-таки порнографичный. – Сказала, что начальство ее послало в командировку. На Большой Ариман. Типа контролировать сборку новых систем биофильтрации. Есть такая планетка в тройной системе КР-11. Оттуда и звонила. Говорит, жарища там такая, что кондиционеры не выдерживают, текут… – Известное дело… – поддакнул я. – Вот дадут мне увольнение – так я сразу к ней мотну. Она говорит, что без меня просто подыхает! – старательно скрывая распирающую его гордость, сказал Заг. – Ну, я тоже за ней соскучился. Она в постели знаешь какая? Огонь! С ней не заснешь! Может, думаю, как отслужу – женюсь на ней. Уедем с этого траханого Шао-Линя на Землю. Хочу назад, в Дакоту! Человеческой жизни хочу! |