Онлайн книга «Консул Содружества»
|
Я даже инъектор расторопно к ней присобачил, как положено настоящему холую. Хотя, если так подумать, какого черта я должен тут ему прислуживать на квартире у шлюх? Вот пусть бы Лейла ему и подносила… Выверенным движением корветтен-капитан закатал себе дозу в височную вену, и очень скоро лицо его преобразилось. – Вот так-то лучше, – сказал он и показал мне зубы в окантовке ярко-розовых, чуть воспаленных десен. Я не сразу догадался, что он попросту хотел улыбнуться, но ксеноверин внес коррективы в его психомоторику. – А ты чего тут, тоже к Лейле? – Нет, сениор. Я к Джонни. – Гм… Ну, твое право. – Корветтен-капитан изобразил «понимание». – Джонни – это ее подруга, девушка. – А-а, тогда сам Бог велел. Видать, ты поумнее меня будешь. Лейла эта, – капитан обернулся в сторону ванной, чтобы удостовериться, что Лейла по-прежнему плещется, – Лейла эта – просто чума. Стар я уже для таких фокусов. Я вежливо улыбнулся. Не иначе как корветтен-капитан изволит шутить. В смысле – кокетничать. Я, хоть меня убей, не мог понять – как можно быть «старым» для «фокусов»? – Мне пора. – Корветтен-капитан встал с кресла и, едва удержав равновесие, поплелся к дверям элеватора. Спина у него была такой прямой, будто он по оплошности надел пиджак вместе с плечиками. Весь вечер я косился на этот проклятый счетчик энергопотребления, модель СК 459/45. Загадки множились с каждой секундой, словно счетчик был заколдованным. Например, за то время, пока я навещал Спайка и Николь, он умудрился насчитать столько, что мне лично было ясно: такого количества энергии хватило бы на освещение десятка пентхаузов. Загадок было много, а вот объяснительных теорий на этот счет – негусто. Может, все дело было в моей врожденной тупости? И все же, преодолевая врожденную, а заодно и благоприобретенную в штурмовой пехоте тупость, с какого-то момента во мне поселилась уверенность, что корветтен-капитан, Лейла и показания счетчика как-то связаны. Но как?.. К счастью, наша ночь с Джонни выдалась неожиданно бурной. Я так увлекся освоением новых акробатических номеров, что и думать забыл о своей мульке. Уверен, если бы не Джонни, я провел бы всю ночь в размышлениях. Или, что еще хуже, мучился бы кошмарами по мотивам Копей Даунинга. А утром настал час моего торжества. Лейла ускакала в свой Институт Здоровья. Джонни отправилась на пробы в «Три семерки». Я был предоставлен сам себе. Ясное дело, я сразу напялил интроочки Спайка. С диапазонами пришлось помудохаться. Я, конечно, не совсем уж ботаник. Просто умница Спайк перестроил очки под себя и забыл предупредить. И тем не менее я все-таки сообразил, как включить нужный мне режим. И был вознагражден за это… Счетчик сидел на силовом кабеле толщиной в три пальца. Кабель тянулся в комнату Лейлы. В гостиную и комнату Джонни расползались непредставительные червячки. Еще одна змейка средней толщины уходила к центральному кондиционеру и окошку видеосвязи. Ежу было ясно, что самое интересное – в комнате Лейлы. В той самой, с шумопоглощением. Интересно, зачем ей шумопоглощение? На стеснительную Лейла никак не смахивала. Я снял очки. В глазах омерзительно рябило. Но, как и всякий герой, я не желал потакать себе в своих недомоганиях. Я бросился к дверям в комнату Лейлы, одержимый здоровым любопытством. Увы, мерзавка заперла дверь перед тем, как смыться. Я осмотрел замок. К счастью, замок был стандартным, типовым. Будучи монтажником первой категории, я знал толк в этой ерунде в объемах главаря средней молодежной шайки из неблагополучной колонии. Все, что требовалось мне для дальнейших подвигов, – это длинный разделочный нож, стакан воды и пластиковая посадочная карточка с вооруженного коммерческого лайнера «Эрфурт», на котором я имел счастье прилететь на Марс. Очень скоро я уже был внутри. Боже, что там был за будуар! В центре спальни Лейлы стояла огромная деревянная кровать в стиле, кажется, земного рококо. Или что там у них было во времена Людовиков. «Рабочая» кровать Лейлы была аккуратно застелена розовым атласным покрывалом, густо засиженным кремовыми бантиками да розочками, и имела балдахин. Самый настоящий балдахин! Последний раз я видел такое в адвентюре «Мадам Помпадур». Четыре деревянных стойки с красивой резьбой уходили к потолку и поддерживали еще один дубовый потолочек. К этому фальшивому потолочку крепились кисейные занавеси такого же слащавого розового цвета, как и покрывало. Занавеси художественными складками уходили вниз, спускаясь до самого пола. Композиция выглядела внушительно. Наверное, это и называется словом «роскошь». Кровать с балдахином как бы намекала, что вы имеете дело не с какой-нибудь дешевой соской, которую можно запросто пялить на заднем сиденье взятого напрокат мобиля, на мусорке или в сквере. А с дорогой, очень дорогой супершлюхой. Что перед вами товар высшего качества, сениор корветтен-капитан… «Однако, – одернул себя я, – все это лирика». Я вновь запустил очки. И комната предстала моим очам в принципиально ином залоге… Тот самый силовой кабель шириной в три пальца шел по полу до угла кровати. Затем, проходя внутри ближайшей ко мне деревянной стойки, он поднимался к потолочку балдахина, чтобы как следует питать энергией нужные приборы. О да, в этом самом потолочке было полно приборов! А точнее, все то, что я поначалу принял за множество приборов, при детальном осмотре оказалось одним сложным агрегатом с множеством условно самостоятельных блоков. Неудивительно, что этот комплекс жрал так много! Я продолжил осмотр. Стойки, с четырех сторон ограждающие кровать, тоже были не просто так деревяшками. Каждая из них была напичкана сенсорами и блоками коррекции психосигнала – уж их-то я узнал, их ни с чем не спутаешь. Да и под кроватью обнаружилось целое созвездие электронных устройств весьма хищной конфигурации, эдакий спрут-кровопийца. Кровать в свете последних показаний моих интроочков больше всего смахивала на капсулу… на капсулу для психосканирования! В довершение всего выяснилось, что этот алтарь разврата соединен с прикроватной тумбочкой пучком проводов, проложенных под натуральным сосновым паркетом. На тумбочке в беспорядке валялись пузырек с жидкой помадой, студенистые шарики геля для волос, два гигиенических тампона в стерильных обертках и давно початый тюбик анального крема с земляничным запахом «Весна в Фиальте»… А на полу между кроватью и тумбочкой лежала вылущенная упаковка из-под ксеноверина. |