Онлайн книга «Тайна моего двойника»
|
И понял зачем. Он потребовал, чтобы я срочно переехала, замела следы и рассталась с Шерил. Шерил он отдал на заклание, но меня попытался спасти. Он попытался повернуть это дело вспять – но поздно. Сережа все понял, заложил его, обошел и стал служить напрямую заказчице… И где он теперь, Игорь? …Ну а дальше мы все знаем. Дальше мы принимали самое непосредственное участие во взрывах и покушениях… Да, теперь мне все ясно. Не ясно только одно: что делать-то? Идти в милицию? Оля Самарина против депутата Зазориной? Смешно, ей-богу. А куда же идти? Не знаю. И вдруг у меня мелькнула мысль: к журналистам. В прессу. Найти несколько имен из самых независимых репутаций, приготовить конверты и… И пойти к Зазориной. И сказать ей: я вас презираю. Я вас не боюсь. Я не могу тягаться с вами в этой стране, которую вы разворовываете и потом коррумпируете, подкупаете все и всех на ворованные деньги – милицию, суд – всех тех, у кого я должна была бы искать защиты против вас, но не могу… Но вы немедленно остановите охоту на меня и на Шерил, иначе ваша старая тайна побледнеет на фоне новых деяний: смерть акушерки и главврача, убийца Дима, посланный в Париж на охоту за нами с Шерил, – представляете, как порезвятся газеты и журналы, имея в руках такой материал? И вы, даже если ни милиция, ни суд не найдут на вас управы, уже никогда не восстановите потерянную безвозвратно репутацию! Из всех ваших званий у вас останется только одно – матери-убийцы!!! Да, у меня в руках было только одно средство: шантаж. Наша с Шерил жизнь в обмен на молчание. И никто никогда не будет судить убийцу. Потому что если она, под угрозой разоблачения, остановит охоту на нас, то и я должна буду сдержать свое слово. А если обмануть? Если ей пообещать молчание, а потом все-таки передать эту информацию журналистам? Тогда меня убьют раньше, чем я успею подержать свежий номер в руках. Кто-нибудь да донесет о том, что в прессе готовится бомба. Так что придется мне молчать… Как это гнусно. А есть ли у меня другой выход? Нет. – Что ты хочешь теперь делать, Оля? Джонатан, оказывается, уже не спит. Что я хочу? Я хочу поехать к Шерил. Я хочу встретить ее осмысленный взгляд, прижать ее к себе, рассказать ей про все, что случилось со мной и что я пережила за эти дни. Я хочу прийти к маме, и кинуться ей на шею, и сказать: вот она я! Жива и здорова, не волнуйся, мамочка… Но я не могу делать то, что я хочу. – Я пойду к Зазориной. Впрочем, я действительно хочу пойти к ней. Я уже предвкушаю, как я все выскажу ей! Как безжалостная, хлесткая правда – хлеще, чем пощечины! – зазвучит в ее кабинете! Как она будет пугливо коситься на дверь, боясь, что нас услышат! Как она побледнеет, посереет, постареет! О, как я буду торжествовать, увидев все это!!! Джонатан молчит. Отчего это он молчит? – Тебе не нравится эта идея? – Не очень. У тебя нет никакого другого решения? Иного хода? – Боюсь, что нет. Обращаться к властям – она меня переиграет, она задушит расследование в самом начале. И меня заодно. – То есть про такую демократическую роскошь, как следствие и суд, – нам забыть? – Боюсь, что да… – Но идти к ней – опасно. – Ну не прямо же в ее кабинете меня достанет пуля наемного убийцы! Сам поход к Зазориной ничем не опасен. Я рискую потом. Но для этого я приготовлю большой и подробный отчет, размножу его в нескольких экземплярах, разложу в конверты с адресами газет и журналов и оставлю тебе на сохранение. Чуть что – конверты отправятся по адресам. Кроме того, у нас есть видеокассета с Димой, когда он следил за Шерил, наша с Шерил фотография – две копии Зазориной, протоколы французской полиции и сам Дима в руках у комиссара Гренье! – А пресса?.. – Частично подкуплена, частично контролируема, но не вся. К тому же издания, которые контролируют политические враги Зазориной, – хотя бы тот же Василий Константинович – с удовольствием вываляют ее в грязи. И я ей не премину на это намекнуть. Не волнуйся, после этого она станет смирной. С ней не справятся органы правосудия? Так с ней расправятся ее противники и конкуренты! Джонатан задумался. Самолет начал приземляться. Весь день до позднего вечера мы провели в квартире Игоря. Я печатала на компьютере, Джонатан нервничал и не отходил от окон. Ему не нравилась идея работать в этой квартире, а мне не нравилась идея печатать на взятой напрокат машинке. Тот, кто работал на компьютере, уже не может тюкать на машинке – это все равно как после трактора взяться за мотыгу. Закончив работу, мы тщательно уничтожили следы моего текста в компьютере, как и следы нашего пребывания. Поздним вечером мы уходили с объемистой стопкой отпечатанных на принтере копий моего двадцатидвухстраничного отчета. Для верности у меня в кармане лежала еще и дискета. Еще полночи в гостинице я надписывала большие коричневые конверты и раскладывала по ним мои копии. Когда я свалилась спать, было уже четыре утра. По закону подлости я не могла уснуть. Я думала о предстоящей встрече. Я нервничала. Я перебирала в уме слова. Сердце мое глухо билось. Заснула я на рассвете… …– Добрый день! – Зазорина улыбалась мне вежливо и доброжелательно. Каждому, кто входит в этот кабинет, сразу становится ясно: перед ним воплощение слуги народа, Депутат с большой буквы, который, несомненно, осуществит все чаяния своего избирателя. – Присаживайтесь. – Голос у нее был мелодичный, чистый. – Чем могу быть полезна? – Приятная улыбка не покидает ее красивого, холеного лица. Такой и должна быть депутатка: «дама, приятная во всех отношениях»… Я в ответ не улыбнулась. Я демонстративно осталась стоять. Она посмотрела на меня удивленно. – Вы не хотите сесть? Нам так было бы удобнее разговаривать, не правда ли? – мягко сказала она. – Вы не находите, что мы с вами похожи? – спросила я, глядя на нее в упор. – Да, есть некоторое сходство. Я сразу обратила внимание… Она мне дружески улыбнулась. – Вы еще не знаете, какое сходство! Я ведь тоже блондинка, это я просто покрасилась! – Правда? – с фальшивой любезностью произнесла она. Она ничего не поняла. Она подумала, что я привираю насчет блондинки. Она наверняка решила, что мне просто льстит сходство с известным человеком, то есть – с ней. Как будто я принадлежу к числу тех истеричных идиоток, которые собирают автографы у звезд и подражают своим кумирам! |