Книга Демон. Одиночка, страница 2 – Маргарита Блинова

Букет я передарила Стерве в надежде смягчить ее каменное сердце и вымолить еще пару дней, но глыбу льда в груди женщины оказалось не так-то просто растопить.

— Работай, Яблокова! Крайний срок — пятница!

В отчаяньи я подловила одну из любовниц немца, решив сделать из нее «проверенный источник», на который сошлюсь в статье, но легкомысленная на первый взгляд девица сплетничала обо всем, кроме Мариуса Буркхарда.

Под конец недели в душе поселилось желание прибить этого несговорчивого гада. Бадей, уже сдавший свою статью про коллекцию Алика, предложил мне пару танков, но я даже не посмеялась. Вообще, сложно иметь чувство юмора, когда в твою жизнь нагрянула такая ж…

— Это невозможно! — зло выругалась я вечером четверга.

Но уже через пятнадцать минут, встретив Стерву в коридоре, поняла — невозможное вполне себе даже возможно, если на тебя очень сильно давит главный редактор.

В итоге я всю ночь искала компании, работающую в сфере клининга, и таки нашла нужную. Большая часть ребят, занимающихся промышленным альпинизмом, пользовалась веревками, креплениями и чем там еще надо, чтобы спуститься с крыши к нужному окну. Я же искала компанию, которая использует специальные подъемники.

Нашла, заказала, выклянчила у Стервы бюджет на оплату этого рискованного и незаконного предприятия. Подумав немного, на всякий случай связалась со своим братом Димкой, который честно обещал прикрыть и забрать меня из обезьянника, в случае чего.

План был предельно прост: я спускаюсь на подъемнике к нужному окну и начинаю увлеченно водить мокрым валиком туда-сюда. Богатые обычно мало обращают внимания на прислугу и обслуживающий персонал, который неизменно суетится рядом, доставляя в их жизни повышенный комфорт, поэтому я не слишком боялась быть замеченной.

Пользуясь спецовкой и желтой каской, которые делали меня совсем неузнаваемой, я хотела пофоткать через окно, как Мариус Буркхард проводит свой рабочий день, понаблюдать за тем, как мужчина ведет дела, и на основе этого сделать статью.

Это, конечно, не интервью, но хотя бы что-то. И я надеюсь, этого банального «что-то» хватит на то, чтобы Стерва дала мне еще неделю для попытки.

Блин, Яблокова… Какая же ты наивная!

Спустить меня спустили, вот только ни о какой съемке и наблюдении уже и речи быть не могло. В самый неподходящий момент я посмотрела вниз и внезапно поняла, что панически боюсь высоты.

Тело среагировало без моего на то участия — попа сама собой опустилась на металлическую сетку, заменяющую пол в подъемнике, руки вцепились в холодные, даже несмотря на лето, поручни, а я сама начала бояться. В моем исполнении это было похоже на тихий, печальный скулеж.

Порыв ветра заставил подъемник качнуться вперед и удариться о стекло колесиками. Я заскулила еще громче, осторожно отцепила пальцы от поручня и потянулась за телефоном.

Сейчас, сейчас…

Надо только позвонить ребятам и сказать, чтобы поскорее подняли меня обратно.

Черт с ней, с этой треклятой статьей! Пусть Стерва идет лесом! Обойдусь без всяких повышений, продвижений и прочей чепухи… И вообще перепишу статью про экстремальные профессии! Первое место сто процентов отдам мойщикам окон.

Я потянулась к нагрудному карману… Какой дурак придумал липучки, их же невозможно отодрать друг от друга!

Пальцам кое-как, но все-таки удалось прорваться сквозь липучку, нащупать недорогой телефон и вытащить его наружу, а вот дальше…

— Черт! Черт! Черт! — заорала я, взглядом провожая телефон в непродолжительный полет.

Черный аппарат упал на пол подъемника, но теперь, чтобы взять его, мне пришлось бы встать, разжать пальцы, сжимающие перила, и сделать шаг к самому краю.

Нет, на такие подвиги моей силы воли сейчас явно не хватит.

Протяжно заскулив, я прижалась лбом к стеклу и поняла, что с той стороны затемнённого окна на меня с явным недоумением смотрят двое мужчин в костюмах.

Ну вот, разве мне мало было на сегодня?

И, словно издеваясь надо мной, один из мужчин подошел ближе и смело потянул на себя створку соседнего со мной окна.

Я в ужасе зажмурилась. Это же абсурд какой-то! Ну кто будет ставить открывающиеся окна в офис на двенадцатом этаже? Бред!

А дальше…

— А-а-а-а! — верещу как резаная, потому что с закрытыми глазами еще страшнее.

— Девушка, прекратите истереть, — уже с угрозой в голосе говорит мужчина, продолжая высовываться из окна где-то по пояс.

Хм… Значит, надежды на то, чтобы я перестала орать, уже потеряны?

— Просто протяните руку — остальное я сделаю сам.

Псих! Полный псих!

Руку ему протянуть? Ага, разбежалась! Я ему руку, а он меня вниз скинет за этот… Ну как его? За шпионаж, короче!

— Я не хочу умирать, — на всякий случай шепчу я и еще сильнее прижимаюсь к поручням, готовая обхватить их не только руками, но и ногами.

Мужчина коротко и зло ругается, прячется обратно, а следом я слышу приглушенный стеклом разговор на немецком.

— А-а-а-а! — хрипло начинаю подвывать я от страха, оставшись без компании.

Яблокова, ты — Дура! Именно так, с большой буквы и восклицательным знаком на конце.

Я вновь утыкаюсь лбом в прохладу стекла, надо признать, в действительности не такого уж и грязного, несмотря на высоту, выхлопные газы и пыль. Около открытого окошка на двенадцатом этаже происходит долгий разговор двух мужчин, а следом я слышу легкий шорох.

— Не паникуйте, все хорошо, — с мягким акцентом попытался утешить кусок идиотки, застрявший на двенадцатом этаже, судя по голосу, сам Мариус Буркхард.

Та-а-ак, мужчины решили провести рокировку.

— У-у-у-у… — немного смущенно заскулила я, собралась с духом, и все-таки отрыла глаза.

Мужчине это почему-то понравилось. Он улыбнулся так, словно увидел перед собой годовалого карапуза, и засюсюкал:

— А кто это у нас такая смелая, такая решительная девочка?

Меня бесили все интонации подобного рода, но почему-то конкретно в этой ситуации я тихонько всхлипнула и глянула на улыбающегося мужчину исподлобья.

— Я? — не слишком уверенно отвечаю мужчине.

— Вот видишь! — все в той же успокоительной манере продолжает Мариус. — А смелые девочки не плачут и не кричат. Правда?

Я неуверенно киваю.

— Ты зачем вообще в подъемник залезла? — достаточно миролюбиво интересуется он, продолжая безбоязненно высовываться из открытого окна.

— Так это… — соображать почему-то сложно. — Вы… А я… А мне Стерва сказала… Надо сдать сегодня… А вы отказывали… Вот!

Мужчина прищуривает глаза цвета горького шоколада с маленькими светло-желтыми пятнышками около зрачка и окидывает меня внимательным взглядом.