Онлайн книга «Шантаж от Версаче»
|
Ей хотелось самой содрать с себя остатки одежды, и остановил ее не разум, не приличия, не гордость – а врожденное эстетическое чувство. Разыгрывавшийся спектакль было просто невозможно сломать столь выпадающим из стиля жестом, и она смиренно ждала, пока юное божество, вдоволь налюбовавшись ее бельем, неторопливо избавило ее от его пут. Александра было набрала воздух полной грудью в предвкушении их совместного падения на кровать, но не тут-то было: красавчик играл следующую сцену – восхищения ее телом. Он пожирал ее глазами, он опустился перед ней на колени и смотрел блаженным взглядом снизу вверх, легонько поглаживая ее бедра. Александра не выдержала: поймав его крупные, красивой формы, горячие руки, она положила их себе на живот. – Тс-с, – прошептал юноша, – тс-с, не будем торопиться… Эти мгновения столь прекрасны… Саша не знала, что наслаждение можно превратить в пытку. Медленную пытку поджаривания на костре собственного желания. Она содрогалась от каждого прикосновения белокурого красавца, она металась на широкой постели под балдахином, извивалась, стонала, вскрикивала – все было напрасно. Стойкий юноша не торопился, изощряясь все в новых и новых выдумках; но как только он чувствовал приближение ее оргазма, он замирал и сбавлял ритм, а то и вовсе отодвигался, переходя в молчаливое и бездейственное любование ее телом… Саше казалось, что вся ее личность, глубокая и разносторонняя, сузилась сейчас до простого физического, животного тела, в котором бушевали гормоны; ее внутренний мир, ее интеллект, ее желания и мысли – все переплавилось в горниле плотского вожделения, все превратилось в одну безграничную эрогенную зону, нетерпеливо ожидающую того, кто придет удовлетворить ее звериный зов разгоряченной самки. Явись сейчас сам Тимур, она бы приняла и его… И Тимур явился. Ночь упала на город, сузив бескрайний мир до маленькой, освещенной лишь настольной лампой комнаты, в которой сидели сестры. На Саше по-прежнему было изумрудное платье, она все так же сидела за столом, держа в руках давно не нужную пилочку для ногтей. Ксюша за все это время ни разу не встала с дивана, переменив лишь однажды положение ног. Александра взглянула на часы: – Одиннадцать, Ксюша. Давай хоть чаю выпьем… Ксюша охотно поддержала эту мысль. Передышка была нужна обеим. «Увозить Ксюшу!» Ни о чем другом Реми не был способен думать. При мысли о том, что должно было произойти в дачном спортзале, – и произошло бы, не реши он невзначай следить за Ксюшей! – Реми сделалось так плохо, что скрутило в животе. – Налей мне тоже… – попросил он Киса. – Коньяку, что ли… Кис внимательно глянул на него и протянул ему рюмку. – Я могу что-нибудь для тебя сделать? – спросил он. – Нет… Сейчас пройдет. Давай лучше поговорим… О чем-нибудь занимающем мозги… Где же искомые документы и кассеты, по-твоему? – Ты же сам сказал, что голосуешь за дачу… – Ну да. Эти двое – они что-то скрывают, верно? – Скрывать-то скрывают… Ну а если просто свое участие в Тимуровой порнухе? Тимур вряд ли доверил им хранение такого компромата! – И что дальше? – вяло спросил Реми, изо всех сил стараясь не думать об увиденном сегодня. – А вдруг Тимур поместил все в какую-нибудь камеру хранения? Ищи-свищи тогда по всем вокзалам и аэропортам! «Нет сомнений, Паша с Барбарой заманили Ксению в ловушку, – не слушал его Реми, против воли возвращаясь к своим болезненным мыслям, – и собрались поставить с ней одну из своих мизансцен… И заснять «развлечения» на пленку. Но вот только зачем? Ясно, у них была какая-то цель! Обычно снимали для шантажа… А Ксюшу-то им чем шантажировать? Неужто все было затеяно только с целью поразвлечься? Нет, нет, слишком сложно, слишком много всего. Для этой цели хватило бы Павла, и черного Рональда не стали бы звать, и чистую кассету не приготовили бы для записи… Тут другое… Зачем вообще шантажируют? Чтобы что-то поиметь. Деньги, услуги. Или – заткнуть, заставить замолчать. Но что могла знать Ксения?» – Реми… – позвал его Алексей, – если тебе этот разговор неприятен… Мы можем его отложить, знаешь ли. Уже поздно, ложись спать, если хочешь. А я еще немного посижу, подумаю… – Признаться, меня хорошенько тряхнуло увиденное… – Понимаю. – Я, кажется, даже больше потрясен, чем Ксюша. – К счастью для нее. – Я бы сейчас сам охотно согласиться употребить их наркотик, чтобы все забыть… – Ложись спать. Утро вечера мудренее, как у нас говорят. – Куда там спать! Я одного не могу понять, зачем им было ставить эту сцену с Ксенией? – Они решили ее шантажировать?! Но что им от нее могло понадобиться? – В том-то и вопрос. – А зачем Ксюша поехала на дачу? – Она мне не сказала. – Ты спрашивал? – Спрашивал. Она не захотела мне сказать. – Она скрывает что-то?.. – Она покрывает кого-то… – Сестру? – Подозреваю, что она каким-то иным путем, неизвестным нам, пришла к выводу, что Александра была знакома с Тимуром… – И поехала за подтверждением своим догадкам на дачу? – А они испугались. Поэтому решили подстраховаться уже изведанным путем: видеокассетой. – И испугались они?.. – Могли испугаться только одного: Александра бывала на той даче. И если бы об этом узнала Ксюша, а от нее – мы, то мы сумели бы расколоть Александру… – Следовательно, Александра знала об этих делишках! – Потому что… Они снимали и ее !.. Павел, в руках которого уже столько раз умирала от наслаждения Александра, неожиданно распрямился, отодвинулся от нее и сел, поджав под себя колени, рядом. И вот тогда она увидела Тимура. Он стоял в комнате, прямо напротив кровати, и возможно, уже давно – Александра просто не видела его за великолепным телом красавца Паши. Он стоял и смотрел на нее. Его черные узкие глаза жгли ее, прожигали насквозь, – казалось, жадно бегая по ее телу, они оставляют, как угли, черные дымные ожоги. Его возникновение в спальне было для Александры столь неожиданным – в нежных Пашиных руках она давно забыла о существовании Тимура, о том, что она на его даче, да и вообще обо всем, – что она было решила, что грезит. Нет, ей не пригрезилось. Он действительно стоял, сплетя руки на груди, и смотрел на нее с улыбкой, леденящей ее кровь. Он был гол, и Александра, бросив взгляд пониже, откинулась со стоном отвращения на подушку. Тимур ее не обманул. Он действительно был импотентом. Вялый, длинный, темный столбик его пениса безвольно висел между волосатых ног. |