Онлайн книга «Частный визит в Париж [= Место смерти изменить нельзя]»
|
– Вуаля, – сказал он, – опять кто-то с проверкой. – Я нашел, – сказал, покряхтывая, Реми, выбравшись из-под стола. – Сокровища? – Нет, пластинку. Снизу есть деревянная пластинка, которая нажимается. Максим полез под стол смотреть. – Действительно… И что? Я нажал, что-нибудь произошло? – Нет. Реми снова залез под стол, и они, голова к голове, разглядывали, нажимали и отпускали пластинку, которая, как на пружинке, одним краем входила в глубину столика. – Ну-ка подержите пластинку нажатой, – сказал Реми. – Там что-то есть. Максим нажал, и Реми запустил в щель пальцы. – Там рычажок, – сообщил он. Максим запустил свои пальцы. – Точно. Надо его, наверное, повернуть? – Ну так поверните! – Не так-то просто… У меня пальцы не двигаются, слишком тесное пространство… – пыхтел он. – Вот наконец! Повернул. Они разглядывали нижнюю поверхность столика в ожидании эффекта. – Ну и что? – сказал Максим. – Ничего не происходит. – Вылезаем, – скомандовал Реми. Они выбрались и стали снова оглядывать верхнюю поверхность, снова открывать и закрывать ящички, снова разглядывать поверхность столика в лупу. Наконец Реми распрямился, потер поясницу и направился к дивану. Максим последовал за ним. Они сидели некоторое время молча, созерцая столик. – Кофе хотите? – предложил Максим. Реми не ответил и кинулся к столику. Он ухватился за планку, разделяющую ящички, поводил по ее контуру тонкой отверткой и, после некоторого сопротивления, откинул ее. Под ней обнаружилась узкая и глубокая щель, напоминающая жерло почтового ящика. Реми победно смотрел на Максима, держа отвертку в руках, как кубок чемпиона. Максим приблизился, не веря своим глазам. – И вправду тайник… Они наклонились, впившись глазами в узкое темное пространство, охраняемое четырьмя маленькими металлическими штырьками, которые обычно удерживали планку на месте. Ничего не было видно. Реми просунул пальцы и пошарил ими. – Я бы сказал, что этот тайник был сделан не для хранения драгоценностей, а скорее для бумаг… Писем тайных там или дневников… Ничего, пусто. Поцарапался, черт. Он лизнул царапину, оставленную зубком штырька. Принюхался, лизнул еще раз и смешно почавкал, будто что-то пробуя на вкус. – Если вы вампир, то весьма оригинальный, который пьет собственную кровь, – заметил, усмехаясь, Максим. – Обычно пьют чужую. – Да нет, – сказал, причмокивая, Реми. – Маслом пахнет, машинным. Максим в свою очередь осторожно запустил свою ладонь, насколько позволяло отверстие. – Ничего, – подтвердил он. Реми достал фонарик и высветил тайник до самого дна. – Ничего, – переглянулись они. Вернувшись к диванам, они уселись, укоризненно поглядывая на столик, обманувший их ожидания. – Тайник, – произнес Реми. – Надо же, как в романах. Жалко, что пустой… Интересно, были здесь какие-то ценности или нет? – Должны были быть! Странно, что я об этом сам не подумал раньше, – это ведь совершенно естественно: уезжая в эмиграцию, люди забирают с собой самое ценное, и скорее всего драгоценности… И в той ситуации было вполне логично позаботиться о том, чтобы эти ценности получше спрятать… – У меня есть возражение, – сказал Реми. – Все нормальные люди перевозят ценные вещи в ручной клади. Если таковые вообще были у ваших дедушки с бабушкой… – Тоже верно. К тому же, похоже, что дядя был человеком, у которого секреты не держались. Если бы здесь оказались драгоценности, вряд ли бы он скрыл от всех такое событие. Хотя он мог не найти этот тайник… – Он его нашел. – Откуда вы знаете? – Масло. – Масло?.. – Машинное. – У вас на пальце? – Может, и у вас тоже. Максим старательно обнюхал свои пальцы. – Да. У меня тоже. Значит… – Значит, рычажок был смазан относительно недавно. Во всяком случае, не семьдесят с лишним лет назад. – Только толку от этого мало. Тайник-то пуст. – И вообще мне кажется, что тайники в столиках и прочих видах мебели той эпохи – отнюдь не редкость. Это совсем не означает, что все они набиты драгоценностями… – Час от часу не легче, – сказал Максим. – Мы опять не знаем, что мы ищем. Они помолчали. – Кофе хотите? – снова спросил Максим. – Кофе? Превосходная мысль. Хотите, я сварю? – Что теперь делать будем? – спросил Максим, следуя за Реми на кухню. – Если бы я знал… – орудовал кофеваркой Реми. – Допустим, я ошибся, в столике ничего нет дополнительно интересного, и вор охотился именно за ним самим. Но у нас еще есть ваша ночная гостья. Она-то за чем приходила? В этой квартире должно быть что-то ценное, если это не драгоценности в прямом смысле слова. И я должен это «что-то» найти. Буду снова осматривать все углы. – Может, тут еще один тайник есть? Вдруг дядя нашел драгоценности и решил их перепрятать? В бачке туалета, например, – сказал полушутливо Максим. Реми глянул на него серьезно и укоризненно. – Я туда уже заглядывал, еще в первый раз, на всякий случай. Если бы месье Дор и нашел драгоценности, то лучшего тайника, чем столик, нельзя даже придумать! Зачем ему перепрятывать? Максим достал из холодильника печенье с апельсиновым мармеладом. – Вы зачем его в холодильнике держите? – поинтересовался Реми. – Чтобы шоколад хрустел. – А-а-а… – сказал уважительно Реми. – Мне такое и в голову не приходило. Вы гурман. Покончив с кофе, Реми встал посреди гостиной, осматриваясь по сторонам. – Вам помочь? – спросил Максим. – Попытайтесь. Но я, как и в прошлый раз, не смогу вам сказать, что искать. Хотя разница, пожалуй, все же есть: в прошлый раз мы с вами искали какое-то указание, намек на то, куда мог подеваться ваш дядя: пометку о назначенном свидании, о делах с кем-то… А в этот раз мы с вами ищем что-нибудь ценное. Может быть, и не в общепринятом смысле слова, а только для кого-то, для одного человека: письмо, кассета, книга, фотографии… Не исключено, что это завещание. – Завещание? – Угу. – Так оно, наверное, у нотариуса хранится, разве нет? – Может быть. Пока у нас нет факта смерти, мы ничего не можем узнать на этот счет. Но – такое бывает – завещание могло быть составлено и дома. И это может кого-то сильно интересовать. |