Онлайн книга «Яичко Гитлера»
— Предъявите, пожалуйста, мне ваш хваленый золотой «Вальтер». — А что, собственно, случилось? — Можно, если вопросы здесь пока буду задавать я? — вежливо произнес капитан. Николай несколько раздраженно поднял брови: — Это допрос? Следователь сделал лицо, целиком источающее доброту: — Ну что вы, зачем же так прямо в штыки! Допрашиваем мы у себя в кабинетах, а в гостях — только беседуем, вопросики задаем нас интересующие, так сказать, для обретения истины. Николай пожал плечами и вышел коридор, прихватив табурет. Взобравшись на него, он открыл антресоль и, разобрав коробки с обувью и узлы с разным вещами, которые в данный момент не нужны, а, случается, остаются вообще никогда не востребованными, но которые жалко выбросить, докопался до цинка под патроны для немецкого автомата «Schmeisser». Его с войны привез с собой из Германии дядя Сережа. Потом открыл цинк и застыл в полном недоумении — он был пуст. С этой открытой цинковой коробкой он и вернулся на кухню и поставил ее перед следователем. — Ничего не понимаю, пистолет был тут, — сказал он растерянно. Сыщик погладил красный бархат, которым была выложена изнутри коробка и на котором отпечатался контур пистолета, и спросил: — Давно вы видели «Вальтер» в последний раз? — Трудно сказать… Сейчас соображу… — Николай взял себя за подбородок и невидяще уставился перед собой. — Скорее всего, месяца три назад, в мае или июне… Да, точно в мае, мы тогда выбросили старый свой шифоньер — родительский еще, камин, вместо него купили — а вещи из шифоньера рассовали по разным углам. Пистолет я запрятал на антресоль. — Как вы думаете, куда он мог исчезнуть? — Сам теряюсь в догадках… — Кто еще знал о нем? — Знала сестра, у которой вы были, жена знала. — И всё? — Всё. Кроме нее я никому ничего больше не говорил. — И ваша жена знала, где он лежал? — Разумеется. Это она предложила запрятать его туда. — Так-так-так… — забарабанил по столу пальцами собеседник. — А где сейчас она? Через час-другой начнет темнеть, почему ее до сих пор нет дома? — вкрадчивым голосом спросил следователь. Николай встал и включил кофеварку. Он посмотрел в окно — солнце уже пряталось за крыши домов, и отсутствие Ксении в данных обстоятельствах начало его беспокоить. Обычно, если она где и задерживалась, то предупреждала его заранее или звонила домой. — Так не будете кофе? — спросил он следователя и, получив отрицательный ответ, заварил только одну чашку. — Она у меня художник, должна быть в мастерской сейчас, к выставке картины готовит. — Вы уверены? — У меня жена глубоко порядочная женщина, если вы это имеете в виду, — теперь уже с нескрываемым раздражением ответил Николай и, сев за стол, маленькими глотками стал отпивать горячий кофе. — Ну-ну… Следователь запустил руку в портфель и выложил оттуда на стол пистолет, словно шулер козырного туза. — Это ваш? Николай поперхнулся. Перед ним, в прозрачном полиэтиленовом пакете, лежал его позолоченный и богато украшенный пистолет «Walther P-38», который невозможно было спутать ни с каким иным. Этот пистолет был произведен по индивидуальному заказу на немецком предприятии «Mauser» под серийным номером 4621. Накладные щечки на рукояти пистолета сделаны из слоновой кости, с резьбой, имитирующей дубовые листья, а поверх, с обеих ее сторон, имелись вставки из чистого золота в виде имперского орла со свастикой в когтях. На левой стороне, после маркировки «Р-38» и года выпуска «44», читался известный лозунг СС — «Mein Ehre heisst Treue» («Моя честь — верность»). На другой стороне выгравировано имя — «Hermann Fegelein». Пистолет этот был трофейным, и принадлежал ранее дяде Николая Севера — майору Вершинину. А по словам дяди, прежним и первым владельцем «Вальтера» был обергруппенфюрер СС Герман Фогеляйн, о чем свидетельствовала и гравировка. Оружие это являлось наградным, и было вручено генералу самим рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером еще в те времена, когда Фогеляйн служил офицером связи между ставками Гитлера Гиммлера. Позже, перед смертью, майор Вершинин завещал пистолет Николаю. Так «Вальтер» обрел своего нового хозяина. Николай потянулся было к оружию, но следователь предупредил: — Не надо его трогать. Так ваш это пистолет или нет? — Мой, конечно, мой! Откуда он у вас? — Экспертиза показала, что из пистолета совсем недавно стреляли, и вчера вечером этим оружием было совершено убийство. — Не может быть! Там боек подпилен, пистолет теперь просто коллекционный, иначе бы я его зарегистрировал. Неужели вы думаете, что я, при моем статусе, нарушил бы закон? — Вы сам подпиливали боек? — Нет, это сделал еще давно мой дядя, боевой офицер-разведчик. Я же не специалист в этом деле. — Да, действительно, — неохотно согласился Мальцев, — боек, на самом деле, подпилен. Только это сделано небрежно, уж и не знаю, не специально ли? Вы-то сами не пробовали из него стрелять? — Никогда! Зачем мне это? — Вы помните, сколько патронов было в обойме? — Конечно, я иногда его чищу, там было шесть патронов. — А теперь там осталось только пять! Так что пистолет ваш стреляет! С осечками, через раз, но стреляет. Мы испытывали его в нашем тире. — Не томите, капитан, говорите прямо, в чем дело? — Из этого пистолета вчера убили человека, и на нем были отпечатки пальцев вашей жены. — Ничего удивительного, она не раз брала его в руки. — Вашу жену зовут Ксения, ведь так? — И что с того? — насторожился Николай. — А то, что свидетель убийства, сказал нам, что слышал, как убитый перед этим ссорился с какой-то женщиной и называл ее Ксенией! Если сопоставить то, чей это пистолет и это имя то… — То, выходит, моя жена убийца! — осерчало выпалил Николай и даже засопел от негодования. — Бред какой-то! Послушайте, Анатолий Иванович, — так, кажется, вас зовут? — следователь кивнул. — Моя жена мухи не способна обидеть! — Со временем, люди имеют свойство меняться. — А свидетель этот, он что, только слышал, как называли имя подозреваемой или и видел ее? — В том-то и дело, что только слышал. Свидетель этот сдавал жилье убитому, и был в смежной комнате, когда произошло убийство. Хотя дом тот и деревянный, и стены толстые и добротно сделанные, но сами комнаты разделены не только стеной, но и межкомнатными дверьми, которые, правда, много лет, как заперты, но звукоизоляция у них, сами понимаете, не ахти какая, так что свидетель слышал и перебранку, и сам выстрел. |