Книга Академия Тьмы и Теней. Телохранительница Его Темнейшества, страница 47 – Ирмата Арьяр

Побледневший до костяной желтизны Сатарф стиснул в руке серебряный кубок так, что металл погнулся. Отшвырнул испорченную вещь и, схватив бутылку, отпил из горлышка. Скривился, словно пил уксус.

– И все эти ужасы могли произойти лишь оттого, что я ее не… гхм… – он закашлялся, сделав вид, что поперхнулся вином. – Не рассказывай мне страшные сказки, дитя. Эльда не стала чудовищем, благополучно родила тебя и сейчас вполне здорова, как я убедился собственными глазами.

– Лишь потому, что ее спасло чудо. Зная мамин характер, могу предположить, что тогда она ушла, чтобы убить себя, пока еще была в состоянии сделать хотя бы это. Но тот, кто стал моим отцом, ее остановил. Потому что любил не менее сильно, чем вы. А может быть, и более, если смог удержать ее и от самоубийства, и от перерождения в чудовище, – я вскинула взгляд на растерянное лицо владыки. – Но беда в том, что мама не ответила ему взаимностью. Она лишь приняла его любовь и выжила. Уже бескрылая, как вы сейчас. И остановленное перерождение в лунную тварь не прошло бесследно.

Если я ожидала, что Сатарф проникнется сочувствием и пониманием совершенной им ошибки, то жестоко заблуждалась. Он процедил:

– Так она теперь полутварь? Заметно. Если зная это все, Эльда отдала единственную дочь в храм паршивки Лойт!

Перед кем я тут распинаюсь? – прикусила я губу. Темного ничто не проймет.

– Это было правильное решение. Как я теперь понимаю, она долго боялась, что все-таки переродится. За меня боялась. Гиньи начинают охоту на тех, кого больше всего любили, их тянет к ним… воссоединиться… чудовищным и единственно доступным им способом. А в храме есть кому меня защитить.

Сатарф иронично скривил губы, но промолчал, а я сочла момент подходящим, чтобы перейти от прошлого к настоящему.

– Тогда вернемся к моему заданию. Владыка, я выполнила ваше условие.

Он недоуменно поднял бровь, и я уточнила:

– Я знаю, под какой личиной скрывается в Академии ваш наследник.

– Ах, это, – мужчина расслабился. Наверняка подумал, мол, где уж нам, таким юным и необразованным магичкам, раскусить самую искусную иллюзию Темного Трона. – И под какой же?

– Здесь его знают как Ронара.

– Почему ты так решила?

– Селенис помог обнаружить само заклинание изменения, мне оставалось только вычислить, кто именно прячется под иллюзией.

– Камень обладает такими удивительными свойствами? – синий глаз вперился в мое невидимое колье.

Я кивнула:

– Это же камень изменчивой богини, он откликается и помогает ее жрицам.

– А Ирек, получается, знал об этом, паршивец! – владыка поднялся, достал еще один кубок взамен испорченного, наполнил. – И решил сорвать бесчестную игру Дьяра. Ладно, с этим я разберусь. Но почему ты решила, что у Дьяра одна личина?

Так и знала. Что будет теперь отпираться и юлить.

– Я понимаю, что ваш наследник в течение суток может примерить несколько личин, но Ронар – основная. И кто-то об этом знает точно, если уж он сдает экзамены. Ведь так? – прищурилась я на собеседника.

Он отпил из бокала, задумчиво провел изувеченным пальцем по ободку. Когти у него уже начали отрастать и походили на тонкое дымчатое стекло.

– Экзамены у него принимает во дворце комиссия, – сказал Сатарф. – Официально считается, что Дьяр на домашнем обучении. Что ж, молодец, сельо. И раз мое условие выполнено, хотя и не совсем самостоятельно, подумаю над просьбой Лойт. Правда, не понимаю, какой может быть телохранитель из такой хрупкой и необученной девчушки?

– А давайте посмотрим какой, – скромно потупила я глазки. – Ведь моя задача не вступать в драку, а вовремя почувствовать опасность и вызвать помощь. И нужно-то вам пойти на компромисс с богиней всего лишь до тех пор, пока не будет найден убийца. И мои услуги телохранителя ничего не будут стоить Темному Трону.

Сатарф поперхнулся глотком вина и рассмеялся. Смех у него заразительный, мягкий, красиво вибрирующий на низких нотах, и мне опять стало горько даже не за маму, а за любовь, которую он предал так пагубно для их судеб.

– Хорошо, – сказал он. – Хуже не будет, заодно и за тобой легче присматривать.

Еще полчаса мы утрясали формулировки договора.

Наконец договорились, и владыка вытащил из воздуха два листа бумаги и перо. Я написала под его диктовку. Причем на втором листе, положенном под первый, письмена проявились столь же ярко, как в оригинале.

Скрепили оба экземпляра подписями. Из невидимой воздушной щели Сатарф извлек печать, поставил оттиски. Печать исчезла, затем растаял и экземпляр Темного Трона.

Я свой тоже припрятала за пазуху, поближе к телу. Владыка отчего-то закашлялся, судорожно схватил бокал и опрокинул залпом. Сурово прищурилась: а не с подвохом ли те багрово-черные, как засохшая кровь, чернила? От этих темных всего можно ожидать.

Потом мы выпили за скорейшую поимку убийцы.

И за успешную сдачу будущей сессии.

Я пожаловалась Сатарфу на хеммо, сожравших чернила с тетрадей, но владыка отмахнулся:

– Кому они нужны, эти записи? Их никто не проверяет. Устаревшая метода. Попроси у Дьяра записывающие кристаллы за третий курс.

– А почему мне их не выдали? – возмутилась я.

– Так заговор же, – напомнил повелитель.

И поднял тост за мое благополучное возвращение домой.

Да, Ирек, у тебя действительно хороший друг, подумалось. А ведь он и правда мог стать моим отцом, и были бы мы с бастардом брат и сестра. И с Заргой. Бр-р-р. И с Дьяром…

Последняя мысль мне особенно не понравилась.

– Лика, а можно ли управлять лунными тварями? – с чего-то вдруг озарило Сатарфа.

– Нет. Никогда о таком не слышала. У хиссы уже абсолютно измененный разум. А гинья… Можно ли управлять бешеным животным?

И в тот же миг алкоголь испарился из моей затуманенной головы. Я вспомнила единственную хиссу, виденную мной совсем близко. Вспомнила яростное лицо Зарги, ее бой с тварью и хруст позвоночника под ногой демоницы. А если та хисса не умерла и Зарга ее не добила, а спрятала? Магией можно и позвоночник восстановить. А пока длится исцеление, попробовать приручить сломанную и связанную тварь. Нет ничего невозможного. Приручили же мы драконов смерти.

– Почему вас это интересует, владыка?

– Если сначала я думал, что женщина, за которой я погнался, безумно похожа на повзрослевшую за столько лет Эльду, то теперь, когда увидел царицу в зеркале, понял: мне подсунули почти идеальную копию. Те же черты, взгляд, улыбка, поворот головы. Эльда всегда так откидывала косу, словно это змея, – он улыбнулся, прикрыв здоровый глаз. Вспоминал. И лицо его озарилось нежностью. – Иллюзию я бы раскусил сразу. А если не иллюзия и не Эльда, тогда кто?