Онлайн книга «Палач»
|
– Ты пойдешь с нами. Таков приказ дожа [67] Венеции. Все прибывшие в город должны быть осмотрены лекарем и допрошены приставом. Пошевеливайтесь. Вы не единственные бродяги в нашем славном городе. В большом закрытом дворе, куда привела бродяг стража, уже толпилось множество народа. Почти все они ждали, когда пристав допросит их. Много быстрее проходил осмотр у лекаря. К сидящим у входа людям подошел высокий человек. На нем была кожаная накидка с капюшоном, а лицо его скрывала маска с длинным птичьим клювом и стекляшками вместо глаз. – Когда же вы прекратите водить ко мне всяких бродяг? Я даже через травы в своем птичьем носу чувствую вонь от их проклятых тел. Если эти травы и не спасают от чумы, то должны спасти хотя бы от гнилого запаха! – воскликнул лекарь, обращаясь к стражникам. Те равнодушно пожали плечами и отошли к противоположной стене. – Так, что тут у нас? Здоров. И ты, женщина, и ты. А у тебя что, девочка? А вот тебе не повезло. Скорее всего, у тебя чума, – не прикасаясь к ребенку руками, заявил лекарь, закончив осмотр. – Девочка просто истощена, – глухо сказал мужчина с двумя мешками на плече. Лекарь повернул к нему свой птичий нос и отшатнулся. – Ты, ты, ты… О Господи… Палач… Мужчина сбросил с плеча свой груз и медленно потянулся к лекарю. Дрожащей рукой он схватил маску за длинный клюв и резко сорвал ее с лица. – Благодарю вас, Господи и святая Дева Мария. Вы указали мне верный путь и в мыслях, и в поступках… Где они? – Господин в синих одеждах приблизил свое ужасное лицо к покрытому мелким потом лицу лекаря. – Я… Они… Что ты сделаешь со мной? Ты, исчадие ада… – Однажды я просил тебя, лекарь Хорст, помочь мне спасти руку. И я сказал, что Бог поможет мне ответить тем же добром, а может, даже и большим. Я не убью тебя. Это и есть то большее, о чем я говорил. Я не убиваю людей. Теперь я возвращаю людей к жизни. И Господь знает, что таких во много раз больше тех, кого я умертвил. Только поэтому он привел меня сегодня к тебе. Где они? Говори правду, только правду. Ложь не убьет тебя, но сделает калекой на те несколько лет, что ты проведешь в ежедневной боли, прежде чем отправишься в ад… Лекарь обреченно кивнул. – У меня теперь другая женщина. У нее большой и богатый дом на Старой площади. А эта… Адела… И ее дочь… Они заболели. Да, да… Заболели. Это чума. Проклятая чума… – Они не могли заболеть. В этом я уверен. Да и Господь не допустил бы… – Значит, мне показалось. Но в Венеции такой закон. Я должен был отправить их на остров. Там карантин для всех, у кого есть признаки чумы. Но с острова еще никто не вернулся. Тем более что они там уже больше месяца… Голос лекаря окреп, и его жалкое тело стало выпрямляться. Заметив, что на лице лекаря нет его привычной маски, к нему направились трое стражников. – Эй, лекарь! Ты не можешь снимать маску во время службы. Таковы требования твоего договора с городом. Выполняй его. – Да, да. – Гельмут Хорст замахал руками, чтобы успокоить их. – Вот эту девочку отправляйте на остров. Остальные здоровы. А мне пора отдохнуть. Лекарь поспешно натянул на лицо свою птичью маску и повернулся спиной к Гудо. Он шагнул к двери и, открыв ее, не поворачиваясь, процедил сквозь зубы: – Поступай, палач, как знаешь. Может, тебе удастся всех их спасти. И нашего с Аделой сына… Едва до его слуха донесся хруст сжатых в кулаки пальцев палача, как он поспешно захлопнул за собой дверь и закрыл их на засов. Через несколько часов стража под крик и возмущение несчастных, отобранных лекарем, стала усаживать их в широкую лодку. Рядом стояла еще одна лодка с четырьмя гребцами. Тощий мужчина и две женщины уже не кричали. Они рыдали и тихо скулили, как собаки, у которых люди забрали последнего щенка. Да и девочка уже не билась в руках сердобольной старушки, которая прижала к себе связанного ребенка и тихо плакала, прислонившись спиной к борту проклятой лодки. В десяти шагах стояли случайные прохожие и печально смотрели на тех, кого отправляли на остров. Мужчина в синих одеждах окинул взглядом толпу и выбрал стройного юношу в чистой, добротной одежде. Он подошел к нему и внимательно посмотрел в юное лицо. От этого взгляда юноша побледнел, но глаз не отвел. – Я хочу тебе кое-что подарить. Примешь ли ты мой дар? – Если это добрый дар, то почему бы и не принять. – Как тебя зовут? – Я Луцио, из рода де Винчи. Мы с отцом в Венеции по торговым делам, – гордо сказал юноша, но затем печально добавил: – Эти несчастные уже не вернутся. Так говорят все. Они обречены. – Если так пожелает Бог. Возьми это. Если поймешь – используй. Если нет – передай сыну. И так до того наследника, которому это пригодится. С этими словами человек в синих одеждах достал из мешка другой мешок – кожаный, черного цвета, и положил его у ног юноши. – Вечером посмотришь, что в нем. А мне пора. Не попрощавшись, мужчина подхватил свои мешки и неожиданно спустился по ступеням, чтобы прыгнуть в лодку к несчастным. – Эй, берите весла и гребите! – крикнули стражники с другой лодки. – Гребите, а не то мы вас утопим. Другие стражники шестами оттолкнули лодку от берега и направили ее к острову Лазаретто [68] в Венецианской лагуне. * * * Дож сидел в темном, узком переходе своего огромного дворца. Он любил это место. Только здесь он мог отдохнуть от множества важных дел своей великой республики. Ему было хорошо в глубоком и мягком кресле. – Мой господин, – послышался из темноты почтительный голос. «О мой милый Анжело. Ты только и думаешь, что о своих обязанностях», – мелькнуло в голове стареющего правителя республики Святого Марка [69] . – Говори, – тихо велел дож. – Они здесь. – Пусть подойдут. Из темноты возникли маленькие фигурки. Дож протянул руки и ощупал тельца двух девочек и мальчика. – Пусть их покормят и уложат спать. Фигурки растаяли в темноте. – Мой господин, – опять раздался почтительный голос. После долгого молчания дож промолвил: – Говори. – Этот инквизитор… Дож уселся поудобнее и велел: |