Онлайн книга «Тайны Елисейского дворца»
|
Гнев Лауры сказал ему больше, чем ее речи об австрийском красавце. – Со всем моим уважением к вам, милый друг, не скрою, что вы сказали глупость, – продолжал он. – И я вовсе не уверен, что австрийский император пожелает иметь посла в Неаполе, пусть трон там заняла чета Мюрат. – Почему бы и нет? Чтобы отвлечь его от Франции! – Да раскройте вы глаза! Пока суд да дело, скажу вам по секрету, наш дорогой Меттерних нанял дом в Булони, в двух шагах от вашего. – Вы уверены, что его государю понравится, если посол покинет особняк Курлянд? [38] – Он покидает его неофициально. В особняке Курлянд остается его жена, что тоже развязывает ей руки, говоря между нами. – Милая семья, ничего не скажешь. Но если он думает, что ему удастся затаиться, он ошибается. Савари мигом все узнает. – Не обольщайтесь. Савари не Фуше, существует масса вещей, о которых он и не подозревает. А теперь моя очередь задавать вопросы. – Неужели они у вас есть? – Я похож на глупца? Или слепого? Я жду от вас искреннего ответа: что вы думаете о Меттернихе? Скажите правду. – Как вы строги, однако! Я думаю… Я о нем думаю… – Он вам нравится: да или нет? – Говорить, что нет, было бы глупо. Он слишком привлекателен, и мне показалось, что я тоже ему нравюсь. Но с тех пор, как он предпочел мне Каролину… Я не из тех женщин, которые рады объедкам. Нарбонн встал, подошел к Лауре, положил руки ей на плечи и ласково, по-отечески поцеловал в лоб. – Осталось узнать совсем немногое. Что касается меня, то выбор сделан. После переезда, думаю, дорогая герцогиня, вы едва стоите на ногах. Я с вами прощаюсь и желаю вам чудных снов. – И что мне должно присниться в ваших чудных снах? Вы всерьез считаете, что Меттерних останется в Париже, Каролина отправится к неаполитанским усладам, а Мюрат поскачет в Испанию, зачем неизвестно? – Будем играть в догадки! – Вам первому отвечать! – Лично я думаю, что Мюрат в Испании будет укреплять наши позиции и объединится с Жюно, который сейчас делает то же самое в Португалии. Тогда как ваш «Кот в сапогах» прибудет вместе с императрицей и немалой частью двора на встречу с царственной четой Испании, наследником и незаменимым Годоем, любителем дам и князем Мира. Прозвание, кстати, сказать неуместное, потому что народ его ненавидит, и сейчас в Аранхуэсе восстание. Испанцы мечтают избавиться от Годоя. Он и сам был бы этому рад, с удовольствием уплыл бы тихонько в Мексику с сестрой и награбленным богатством. Когда народ узнал о его замыслах, то собрался у ворот дворца и стал требовать на престол наследника. Нелегкая ситуация: царственная чета, Карл IV и Мария-Луиза, не желают расставаться с любимым Годоем, зато наследник спит и видит, как бы отправить его ко всем чертям. Король уже даже согласился отречься и отправиться за океан, но его супруга желает сохранить и корону и Годоя, тогда как принц жаждет от него избавиться. Но пока все так и остаются в Испании. Отречение ничего не решило, так как королевская чета не пожелала передать власть принцу Астурийскому, за которого стоит народ. Положение сейчас неуправляемо, наш император предложил свою помощь и пригласил враждующих встретиться с ним в Байонне. – Чтобы примирить их? – Вам бы лучше спросить Меттерниха, что он думает на этот счет. Он знает все из первых рук. Мюрат пробыл в Неаполе всего несколько дней, а потом по приказу Наполеона отправился в Испанию во главе немалой армии. «Кот в сапогах» имеет намерение зацепить коготком Испанию. – Если он этого хочет, то так оно и будет. – Это еще неизвестно. Испанский народ не хочет никого, кроме принца Фердинанда, и Фердинанд хочет сесть на трон и править народом. Зато королева хочет Годоя. А Наполеон – своего брата Жозефа. А вот Жозеф не хочет править Испанией, его устраивает маленькое Неаполитанское королевство, на которое он может смотреть издалека. Но Неаполь отобрали у Жозефа в пользу Мюрата, который страстно мечтает о католической короне. Но Наполеон и знать не хочет об их мечтах и пожеланиях. – А Каролина? Она знает о мечте Мюрата? – Разумеется. Не заблуждайтесь, в семействе Мюрат она глава семьи. И древняя Испания интересует ее гораздо больше, чем какой-то Неаполь. – Царь Небесный! Чем же все это кончится? – Никто не знает. Даже, я думаю, император. Потому он и не пригласил на встречу в Байонне иностранных послов. – И что же им делать? Их долг – стараться узнать как можно больше? – Байонна городок маленький, думаю, послам придется довериться английским газетам. А я попрошу вас, Лаура, подать мне прохладительного, мы столько с вами говорим, что у меня пересохло в горле. Засим я откланяюсь. Как хорошо, что вы переехали во время переговоров в Байонне, обеспечив себе покой, который я назвал бы королевским. И возможно, еще кое-что, о чем вы даже не помышляете. – Не помышляю? Интересно, что же это такое? – Пока еще рано об этом говорить. Де Нарбонн уже уходил, как вдруг услышал застенчивый голосок, который мало походил на привычный голос Лауры: – Неужели вам в самом деле так необходимо ехать к себе в сен-жерменское предместье? – Почему вы спросили? – Потому что гонит вас на другой конец города условность, будто мы теперь в Париже, а не в четырех лье от него! И дом теперь в четыре раза меньше и слуг тоже стало меньше! А условности смешны!.. – Зачем вам я? Слуг у вас вполне достаточно, чтобы избавить вас от любых неприятных сюрпризов, не так ли? С вами Аделина, завтра приедут дети. Не говорите, что вы боитесь. Кто угодно, только не вы! – Почему же не я? Я всего-навсего слабое, хрупкое существо! – Вы? Слабое существо? Физически – возможно, потому что похожи на обворожительную статуэтку из Танагры, но душевно вы куда сильнее вашего великана мужа! – Да, я знаю, но сегодня вечером мне не хочется оставаться одной в этом доме, очень хорошем, но совсем мне чужом, не согретом ни одним воспоминанием… – Очень скоро, поверьте, вы почувствуете его своим, потому что он полон очарования, и вы заживете с ним душа в душу. Де Нарбонн сел рядом с Лаурой на шезлонг, обитый парчой цвета слоновой кости, и взял ее за руку. Она слегка всхлипнула, поискала платок, промокнула носик и жалобно взглянула на него снизу вверх: – Неужели вы позволите мне ужинать в одиночестве? – Ничего другого, к сожалению, не могу вам предложить, – ответил де Нарбонн, серьезно на нее поглядев. – Я пообещал своему старинному другу… – Вы еще не достигли возраста, чтобы иметь старинных друзей! – Скажем, верному моему другу, который находится в затруднительном положении, что побуду с ним. А вам я предложу пари! |